Затея выглядела безумной, но на деле могла сработать. И пока мы не поравнялись с чистильщиками, провернуть этот фортель нам не составляло труда. Армейские аэросани крупнее и неповоротливее «Кайры», но наши скорости примерно одинаковы. Двигаясь в двадцати-тридцати метрах позади самого крупного противника, мы находились в мёртвой зоне для его стрелков. Отчего те уже не могли накрыть нас шквальным бортовым залпом.

Это хорошо.

Однако, спасаясь таким манёвром от их пуль, мы подвергали себя другой напасти, попадая прямо под удар реактивной струи, вырывавшейся из турбины «Альбатроса». И это…

…Тоже хорошо!

Оставляемая им в кильватере снежная туча служила нам превосходной маскировочной завесой. В условиях нулевой видимости бортовой компьютер «Кайры» тут же превратил лобовое стекло в навигационный дисплей. На нём схематически отображались все важные для нас объекты, расстояние до них, их размеры и скорость. Дюймовый управлял аэросанями по приборам так же, как наш недавний заложник — лейтенант Чуйский — вёл вертолёт сквозь непогоду к Щёлкинскому тамбуру. И не важно, что задача Жорика была не в пример проще. С поправкой на профессионализм нашего пилота, ему тоже приходилось сейчас выкладываться по полной.

Вдобавок ему помогала в работе… сама вражеская турбина, от струи которой нас надёжно заслонял ветровой щиток. По усилению или ослаблению этой струи становилось понятно, ускоряется враг или замедляет ход. В последнем случае расстояние между нами начинало сразу сокращаться, о чём свидетельствовали и отметки на дисплее. Манипулируя рычагами, Чёрный Джордж тут же подстраивался под вражескую скорость, стараясь удерживать оптимальную дистанцию. Не слишком большую, чтобы оставаться под прикрытием снежного выброса, но и не слишком короткую, чтобы мы имели необходимое пространство для манёвра.

Подобно тому, как сто лет назад подводные лодки прятались порой под килями ищущих их вражеских кораблей, так и мы укрылись от неминуемой гибели в кильватере «Альбатроса». Шутка удалась. Неясно было, правда, к чему всё это в итоге приведёт, но сделать себя лёгкой мишенью мы не позволили. Попытки стряхнуть нас с хвоста петлянием из стороны в сторону успеха не возымели. Дюймовый бдительно следил за отметками на дисплее и реагировал на любое их изменение. Резкая же остановка или крутой поворот, какими чистильщики также могли ответить на наше нахальство, привели бы к тому, что мы попросту обогнали бы охотников. И, пока те вновь набрали бы скорость, мы ушли бы от них в большой отрыв.

Что ни говори, а играть в догонялки на таких скоростях сродни высокому искусству. Секундное промедление или один неверный манёвр — и преследователь превращается в преследуемого. Или погоня вмиг сходит на нет. Или, как в нашем случае, вообще ни черта не разберёшь, кто от кого бежит, а кто кого догоняет.

Но кое-какие игровые принципы и у нас оставались незыблемыми. Например, количественный перевес фигур на поле, дающий нашему противнику тактическое преимущество. Несмотря на наш отчаянный, но в целом удачный ход, мы отвоевали инициативу, ухватив за хвост вожака стаи. Однако прочие её члены всё ещё усердно норовили вцепиться нам в бок. А если повезёт, то и в горло.

Со стороны мчащихся слева от нас «Маламутов» продолжали раздаваться выстрелы. Стрелки на пассажирских сиденьях снегоходов видели нас за снежной пеленой смутно, и потому большинство их пуль летело мимо. Мы видели «Маламуты» лишь на дисплее, как два движущихся друг за другом силуэта. Но дальномер показывал, что с каждой секундой они неумолимо к нам приближались.

Водители снегоходов не рискнут подъехать к «Кайре» вплотную. Им, в отличие от нас, в этом снежном хаосе придётся несладко, да и мощности их движков не хватит, чтобы бороться с реактивным потоком воздуха. Всё, на что способны сейчас мотострелки, это подойти к нам на максимально доступное расстояние и попробовать повредить нашу турбину из подствольных гранатомётов. А таковые у них наверняка имелись — как-никак, Зона, и без ручной артиллерии здесь много не навоюешь.

Позволить чистильщикам остановить нас таким образом я не намеревался. Поэтому, отодвинув штурманское сиденье назад, но не высовываясь из-за щитка, я взял «Ультимар» и стал высматривать сквозь мельтешение снега приближающиеся «Маламуты». Лучше было бы, конечно, взять у Чёрного Джорджа гранаты, но как поразить ими цель при таком встречном ветре? Тут даже из подствольника пришлось бы стрелять с большим упреждением. И именно поэтому я поспешно поменял в дробовике картечь на тяжёлые пули.

Согласно отметкам на дисплее, сейчас снегоходы двигались всего в полутора десятках метров от нас и больше не приближались. Эх, жаль, нельзя совместить «Ультимар» с нашим бортовым компьютером и стрелять, целясь в преследователей через навигационную систему. Ну, да чёрт с ней! Пять лет до этого воевал с врагами по старинке, без боевых и тактических имплантов, и сегодня как-нибудь справлюсь.

Уловив сквозь снежную пелену смутные силуэты «Маламутов», я высунул карабин из-за щитка, опёрся стволом для пущей устойчивости о борт и, сделав приблизительную поправку на ветер, выпустил по противнику две пули. А затем, не убирая оружия, сверился с монитором.

Обе отметки-силуэта как двигались, так и продолжали движение. Ни одна из них не отклонилась в сторону и не замедлила ход. Единственный достигнутый мной результат: ударившие по нам ответные очереди. Всё ясно. Я промахнулся, но грохот моих выстрелов и свист пуль чистильщики расслышали. И огрызнулись в ответ, добавив нам на левом борту вмятин и снова проверив прочность нашего ветрового щитка.