– В марках не разбираюсь.

Он прикинул что-то в уме и расслабился.

– Да-да. Помнится, к одному из наших клиентов даже прилетали инопланетяне.

– У меня и свидетель есть, если что. Правда, Ваня?

– Тыпако на яката!

– Вот видите.

Гид переглянулся с профессором, и тот с удовольствием пояснил:

– В этих широтах миражи — достаточно распространённое явление. А, как известно, они имеют обыкновение обладать всеми чертами реальности и потому могут быть видны сразу нескольким наблюдателям одновременно.

Я внутренне похвалил его за находчивость. Миражи из блондинок — это не просто полёт научной мысли, это технологический прорыв в завтрашний день. Когда всё закончится, предложу ему должность пиар-менеджера.

Замеры животов и взвешивание разрядили атмосферу недоверия и подозрительности. От моих ста двадцати килограммов осталось лишь девяносто пять. Аналогичные успехи продемонстрировали и другие участники. Безусловным лидером оказался Савелий — он потерял сорок процентов веса. За что ему и вручили почётный красный вымпел с золотыми буквами: «Лучшему среди равных».

Хуже всех обстояли дела у болгарина — он прибавил в весе. И немудрено — просидеть целый месяц на цепи, практически без движения. В конце концов, человек ведь заплатил, могли бы и для него аттракцион придумать.

Пиротехники приступили к последним приготовлениям, а я взял Василия за локоток и оттащил в сторонку.

– Понравилось?
– спросил я его.

– Нормально. А что?

– Тёще порекомендуешь?

– Да у меня её и нет.

– Девственник, значит. Как насчёт продолжить веселье?

– В смысле?

– Ты что, пропустил лекцию? Адреналин — двигатель метаболизма.

– Ну?

– Вернёшься домой, ляжешь на диван, макароны станешь жрать тазами. И через месяц опять превратишься в свинью в ожидании паяльной лампы.

Василий непонимающее заморгал.

– Я тебе больше скажу. Это не просто двигатель. Это наркотик. Чувствуешь, как он бежит по жилам?

– Нет.

– Экие толстокожие пошли дети у режиссёров.

– Это ты про меня?

– И про тебя тоже, - разозлился я.
– То-то мне картины твоего батюшки никогда не нравились. Преснятина одна. Банальщина и сплошные штампы.

– Да ему на Канском фестивале...

– Кость кинули Советскому Правительству, чтобы меньше ворчало о предвзятости.

– А Голливуд? А Оскар?

– В гробу я видал твой Оскар! У моего деда — медаль «За оборону Севастополя». Настоящая.

– И что?

– А то, что ни одна падла не покинет этот остров, пока у меня не кончится запал.

Я приблизил своё лицо к нему, чтобы он убедился в серьёзности моих намерений.

– Ты опасен для общества, - оценил ситуацию Вася.

– Да, но ты понятия не имеешь, насколько.

Савелий оказался сговорчивее в силу своей душевной простоты.

– Говори, что делать, - загорелся он.

А ещё к нам прибились Аркаша с Иннокентием, нутром почувствовавшие, что лучше принять участие в намечавшемся культурно-массовом мероприятии в качестве устроителей, нежели статистов. Остальные толстяки сказались занятыми пирушкой. Что ж, каждому своё.

Замысел у меня созрел простой: поменяться с организаторами ролями. Нет, я благодарен им за потерянные килограммы, и всё такое... Однако пусть знают, что на чувство юмора ни у кого нет авторского права. Ну, и самое главное — на ту лапшу, которую нам навешали на уши, я нисколько не купился. Двойники, блин! Актёры! Мы тоже в своё время за самодеятельность грамоты получали.

Центральным моментом моего плана стал вождь. Как ни крути, туземцы здесь — самое большое войско. И, что немаловажно, самое бестолковое. Направить его в нужное русло — задача не тривиальная, но решаемая. Я в Чехию пиво экспортирую из России, и уж чего-чего, а поднять в атаку младших братьев по разуму смогу.

Савелия я отправил, чтобы тот перехватил у пиротехников бразды правления и ждал моей команды. Он парень крепкий, спортивный. Аркашу дал ему в помощники. Ну, там фонариком посветить, если что. А Иннокентий пошёл со мной, как лицо, пользующееся уважением аборигенов за свою религиозную деятельность.

Моё предположение, что вождь по-русски немного сечёт, оправдалось. Значит, сбудется и второе — что патроны у солдат холостые. А если нет, то им же хуже.

Вождь выслушал мою легенду сдержанно и даже с некоторой долей сомнения, но я проявил свои лучшие актёрские и торговые качества, рассказывая, что «бледнолицые собираются увезти их обратно в Новую Гвинею, не выдав обещанных бус», и кровь закипела-таки в его преобразившихся глазах.

– А ещё они называли тебя «земляным червяком», - добавил находчивый Кеша, и это окончательно решило исход дела в нашу пользу.