В его тоне явно прозвучало нежелание продолжать раз говор на эту тему; и хотя Ли сказала себе, что ей все равно и прекрасно сознавала свою бестактность, она не отстала:

Означает ли это, что у вас нет детей или вы вообще не хотите их иметь?

Он засмеялся и покачал головой, отпирая входную дверь

Господи Боже, вы говорите все, что вам приходите голову, да?

«Раз уж влезла, иди до конца».

Так что? — спросила Ли.

Нет, я не хочу детей. Ни сейчас, ни когда-либо потом.

Ли подняла руки, насмешливо сдаваясь:

Похоже, я задела вас за живое.

Джесс попытался спрятать улыбку, но Ли все равно ее уловила.

Еще что-нибудь хотите знать? Как я ем, как сплю?

Что ж, с детским вопросом покончено. Итак... как вы едите и спите?

Она широко улыбнулась и почувствовала, как отступает тревога. Ли и забыла — с Джессом весело пикироваться.

Глаза у него были красными, а лицо небритым и бледным. Даже волосы выглядели тускло — не грязными или сальными, просто скучными. Он шутливо подбоченился:

И вы еще спрашиваете? Как, по-вашему, я ем и сплю?

Дерьмово, — ни секунды не колеблясь ответила Ли.

Джесс засмеялся и толкнул дверь.

Добро пожаловать в мое скромное жилище.

Ли осмотрелась. Скрипучие полы, гигантский обшарпанный стол, какие стоят в домах фермеров, вязаное одеяло, небрежно наброшенное на диван, и хотя она сразу влюбилась в этот дом, тяжко вздохнула эффекта ради и сказала:

– Джесс, Джесс, Джесс... неужели вы действительно потратили весь свой заработок на кокаин и проституток, как утверждают таблоиды? Он покачал головой:

– На кокаин, выпивку и проституток.

– Поправка принимается.

– Ладно, тогда начнем? В основном я работаю в задней части дома, за гостиной, поэтому давайте сядем там, и я принесу напитки. — Открыв холодильник, он заглянул внутрь. — Посмотрим, у меня есть пиво, какое-то дрянное белое вино, не такое дрянное розовое и «Кровавая Мэри». Для красного, думаю, немного рановато, а?

– Думаю, немного рановато для всего этого. Я буду диетическую колу.

Джесс щелкнул пальцами и вытащил из морозильника полбутылки водки «Кетел».

– Отличный выбор. Сейчас приготовлю «Кровавую Мэри».

Ли уже поняла, что спорить с ним бесполезно, да и, судя по виду, ему требовалось опохмелиться после вчерашнего. Она смутно помнила, что такое похмелье. В первые после колледжа годы в Нью-Йорке, когда организм позволял ей пить до трех, а в девять утра быть на работе, она иногда выпивала за завтраком несколько глотков вина, чтобы ослабить головную боль. Она вспомнила все ночные гулянки с Эмми и Адрианой — они бесцельно болтались по городу, перебираясь со «счастливого часа» на чей-то день рождения, и слишком много пили, курили и целовались с безымянными, безликими парнями. Боже, прошла, кажется, вечность... семь, восемь лет, а ощущение такое, будто прожита целая жизнь. Теперь уже она и каблуков таких высоких не носит (как она вообще ходила в столь неудобной обуви?), и битком набитые бары уступили место более цивилизованным ресторанам (слава Богу), и трудно вспомнить, когда она в последний раз не спала всю ночь какой-то другой причине, нежели работа или бессонница. Но, напомнила себе Ли, некоторые из этих счастливых воспоминаний относятся совсем к другой истории. Да и как иначе ? Тогда не было ни престижной работы, ни собственной квартиры и, уж конечно, заботливого жениха.

Ли неторопливо пересекла гостиную с окном-люком и открыла раздвижные стеклянные двери, за которыми ее взору предстал потрясающий вид. Это был скорее не задний двор, а оазис посреди леса. Огромные высокие дубы и клены как бы отгораживали площадку, покрытую манящей, ухоженной зеленой травой. По сторонам маленького бассейна стояли два шезлонга, позволяя сосредоточиться на самом главном — идеальном прудике футов двадцать на тридцать, с плавучей мягкой платформой для отдыха и деревянной гребной лодкой, привязанной у берега. За прудом, на самом краю владения, под сенью лиственных деревьев стояла тиковая кушетка в балинезийском стиле под балдахином. Ли едва удержалась, чтобы не направиться прямиком к кушетке и повалиться на нее. Интересно, как в таком красивом и расслабляющем месте Джесс вообще мог что-то сделать!

Неплохо, а? — спросил он, ступая на мощенный камнем дворик-патио и подавая Ли «Кровавую Мэри», дополненную стеблем сельдерея и лаймом.

Боже мой, ваш дом не представляет собой ничего особенного с фасада... да и внутри, собственно, тоже... но это... это потрясающе!

Спасибо. Согласен.

Нет, правда, вы не думали о фотографиях? Я так и вижу это в одном из дизайнерских журналов, как же они называются? «Двелл». Это идеально для «Двелла».

Джесс пригладил волосы и отпил пиво «Будвайзер».

Маловероятно.

Нет, правда, мне кажется, это могло бы стать...

Никаких журналистов или фотографов в моем доме, никогда.

Я об этом слышала, — согласилась Ли, невольно вспомнив фотографию квартиры Рассела на целый разворот, которую увидела в «Элль декор» еще до их знакомка фотография иллюстрировала статью о лучших холостяцких квартирах Нью-Йорка и подана была в качестве основного блюда — ультрасовременная студия на втором этаже бывшего склада в Трайбеке. В то время Ли сосредоточенно изучала фотографии кухни, достаточно просторной для приема гостей, деревянной кровати-платформы, низкой, как положенный на пол матрас, и ванной комнаты, словно взятой из отеля «Уолдорф» и поставленной в центре апартаментов. Ли прочла, что площадь квартиры свободной планировки составляет двести двадцать квадратных футов, включает огромные окна и деревянные полы, покрытые черным лаком, но только при третьем их свидании увидела все это великолепие воочию. С тех пор она проводила там как можно меньше времени — вся эта сталь, черный лак и острые углы нервировали ее больше обычного.