— Вам следует пройти на вертолетную площадку. Вас вызывают в штаб войск специального назначения. Цель: собеседование по вопросам изменения контракта.

— Я же уже сказал, что отказываюсь.

— Командование настаивает на личной беседе.

— Я могу отказаться?

— Нет

— Вот черт, ладно иду. — Скар вышел из здания и направился в сторону вертолета стоявшего "под парами" на площадке. Что то его беспокоило, про что то он забыл, а вот уловить не правильность несколько секунд он не мог. Уже сев в вертолет, вспомнил что не сообщил командирам. Но подумав, что они обязательно в курсе происходящего, успокоился. В этот момент, его больше занимало что он — наконец то начал понимать, как вытащить структуру кода ТК.

Скала врывается в кабинет комроты, как разъяренная фурия, дверь просто влетела в комнату. Иван Измаилович приподнял левую бровь, дверь должна была выдержать удар по касательной из гранатомета. Весь вид командира роты выражает удивление пополам с негодованием. Девушка не обращая на это внимания, наклонившись через стол практически вплотную ему в лицо шипит:

— Ты совсем мозги потерял, или на соседей работать начал?

— Т… Скала что, что случилось?

— С какого перепоя, ты его одного отправил?

— Я не куда, никого, не отправлял!!!

— Суки, уррроды… — скала бьет кулаком по столу. Многослойное бронестекло, прикрывающее экран встроенный во всю поверхность стола, покрывается сеткой трещин: — Пять минут назад его скоростной борт забрал, летит в Москву. Что хочешь придумывай, но что бы рота летела следом, через пятнадцать минут.

Комроты кивнув, нажимает пиктограмму связи, на чудом продолжающем работать экране: — Костя… Что у нас на Москву, из дежурных тем на реактивной тяге?

— Минуту… — появившееся в системе связи лицо особиста, отворачивается в сторону: — Билеты на спектакль в Большом, через три часа, подойдет?

— Костенька, я тебе кровать утром заправлю, и кофе напою по французки, но что бы в полном боевом мы были в Москве, через час! — Скала влезает в поле зрения камеры, Константин секунду всматривается в ее обеспокоенное лицо:

— Тогда войсковая операция. Против АСГ-шных наркоторговцев, милиция давно просит их прижать. Только наши в штабе отказываются, метод не законный. Кому то из генералов с креслом придется расстаться. Не разрешат.

— Константин, на всех сколько бойцов надо? — это комроты.

— В полном боевом — трое.

— Тотальное уничтожение?

— Да.

— Будет им согласие штаба… — Бросает Скала уже выбегая из кабинета.

— Смерч, чего с ней?

— Нашего уникума, кто то в Москву умыкнул.

— Вот это новость, есть предположения кто?

— Ты особист или я? Выясняй! — в голосе командира прорезаются нотки стали.

— Пять минут, выясню что смогу…

— Три, через пять, мы уже летим. — Сказал Иван Измаилович, глядя на появляющийся на дисплее приказ, о проведении операции, по уничтожению всех обнаруженных точек незаконной продажи наркотических веществ в Москве: — Знаешь, кто приказ отдал? — задумчиво смотрит на собеседника. Константин бросает взгляд в сторону от камеры, на его дисплее тот же приказ:

— Ты знаешь, я пожалуй откажусь от кофе… Что то мне, как-то перестает нравится, то что происходит.

— Потом… Объясни, что там за проблема с законностью?

— А… — Особист отмахивается куда то в сторону: — Там у всех дипломатическая неприкосновенность…

— Это и нам лет по пять будет… По…й, сам на цель пойду. С ребятами из стариков по дороге поговорю…Двоих еще найду…

— Одного еще найдешь… И ни…я нам не будет. Читай внимательно приказ: Уничтожить людей в указанных зданиях, пленных не брать. Приказ под личную ответственность приказавшего. Сам знаешь, такие приказы сначала выполняются, потом обсуждаются. Но исполнители ответственности не несут. А запретить выполнять приказ машины не могут, или ты под трибунал или тот кто приказал. Дилемма которую они решить не могут. Потом найдут виноватых и накажут кого попало. То есть того — кто отдал этот приказ.

— Да знаю я, все равно сам пойду… — Капитан встал из за стола, и оправив форму вышел из за стола. Глянув на отражение в зеркале усмехнулся и весело сказал отражению: — Капитан, никогда ты не будешь майором. — и сам себе ответил: — НасРать!

В коридоре его догнала Скала, и зашагала рядом. С уже одетой гарнитурой переговорника, слушая кого то по связи. Сказав в микрофон: "Понятно" — отключила связь, ткнув в браслет на запястье:

— Семен третьим пойдет… пока успеваем. Это друзья из контрразведки воду мутят. Совсем оборзели. Получат, они у меня по самое не хочу.

— Скала, а может ты зря волну гонишь? Поговорят, да отпустят…

— Может и зря, а если нет?

— А если нет, тогда я им не завидую… Ты кстати, как штаб уговорила?

— Сказала что если приказа не будет, через минуту, то завтра переоформлю контракт и полечу к ним Р…р…р…а…ботать… — низким голосом прорычала последнее слово девушка, в котором слышалась такая ярость, что капитан непроизвольно передернул плечами. Каждый раз слыша это грудное рычание, он искренне радовался что: ярость, этой такой миловидной девушки, направлена не на него. А память подкидывала напоминание, когда они вернувшись назад, и застали ее, режущей ножом английских десантников. Это зеленые салаги, впервые одевшие БСК считают себя неуязвимыми. На самом деле мономолекулярная режущая кромка десантного виброножа, спокойно прорезает сочленения боевого скафандра, вместе с мясом и костями. Там же нет брони из структурированных на молекулярном уровне сплавов металлов. Вот тогда он и услышал первый раз этот рычание, от которого подгибались колени и холодный пот, ведрами лился по спине. Скала потом объяснила, что у нее с голосовыми связками что то, вот и удается ей иногда издавать инфразвуковое рычание. "Иногда… как же… когда хочет тогда и рычит…и дело не только в инфразвуке" — подумал про себя капитан, вставая на круг системы облачения.