Шрифт:
Все врачи и другие сотрудники больниц и поликлиник получали зарплату от Совета по здравоохранению. Доктора зарабатывали от четырехсот до нескольких тысяч рублей ежемесячно. Официальный рабочий день советских врачей длился четыре-пять часов. Если они работали дольше этого положенного времени, то получали деньги за сверхурочную работу. Из-за того, что в Магнитогорске катастрофически не хватало врачей, большинство из них работали по пятнадцать часов в сутки. Это было абсолютно незаконно, но поскольку врачей не хватало, то профсоюз медицинских работников дал свое согласие, чтобы Совет по здравоохранению разрешил своим сотрудникам работать больше, чем положено по закону.
Любой больной в Магнитогорске получал самые лучшие медицинскую помощь и заботу, какие только могло предоставить общество. Город тратил четвертую часть своего бюджета на медицину. Жители Магнитогорска воспринимали предоставляемое обществом медицинское обслуживание как нечто естественное, само собой разумеющееся, как одну из нормальных функций своего государства. Им казалось немыслимым, что в Америке у многих врачей нет пациентов, в то время как множество больных мужчин и женщин не получают медицинской помощи.
Глава IV
Мы с Бобом вернулись домой в шесть часов, как раз к обеду. Я думал, что теперь-то уж он захочет немного передохнуть; но после того, как мы пообедали, он заставил меня целый час читать ему местную газету. Я перевел часть передовицы, озаглавленной «Доменщики могут и должны выполнять план».
В ней здорово попало начальнику цеха Михайловичу:
Однако, к сожалению, товарищ Михайлович и другие руководители доменного цеха пытаются все объяснить «объективными» факторами. Они все время жалуются то на отсутствие хорошей руды, то на плохое качество кокса и т. д. Это не что иное, как детская попытка найти себе оправдание, в чем легко убедиться: в то время как товарищ Михайлович и его приятели постоянно жалуются на нехватку кокса, в течение только февраля они умудрились сжечь на двадцать тысяч тонн больше, чем им полагалось получить на месяц по плану…
Я дочитал статью до конца. Там были также строки о плохой организации выдачи зарплаты рабочим-газовикам доменных печей и явное предостережение Михайловичу, что лучше бы ему заняться делом и получить какие-то конкретные результаты своей работы к Первому мая — иначе… ему не поздоровится.
Далее следовали полторы колонки новостей из-за рубежа, подробно рассказывалось об изменениях в составе правительства Испании, был там и сокращенный перевод манифеста, распространенного новым правительством Негрина, призывающего к солидарности всех настоящих испанцев в проведении чистки в республиканской армии в течение последующих нескольких часов или уж в крайнем случае нескольких дней. Предлагалось «вычистить всех трусов, предателей и колеблющихся элементов». После этого шел дословный перевод манифеста Политбюро Испанской коммунистической партии, призывавшего весь испанский народ оказать твердую поддержку правительству Единого фронта и освободить территорию Испании от всех предателей, интервентов и ренегатов. Затем следовали репортаж из Барселоны, полный уверенности в скорой победе, и два сообщения о выигранных республиканскими войсками сражениях на двух участках фронта. Потом я прочитал, в самом низу первой страницы, маленькую заметочку, очень заинтересовавшую нас обоих. В ней говорилось о строительстве новой железнодорожной линии Магнитогорск — Уфа, оно длилось уже почти пять лет и все еще было далеко от завершения:
К настоящему моменту строительные работы по линии Уфа — Магнитогорск, которая сократит железнодорожный путь от нашего города до Москвы и южных промышленных районов на 500 км, почти полностью прекращены. Однако в этом году они возобновятся. Будут сооружены мосты через реки Урал и Кизил, на всех участках дороги, где уже проложены рельсы, будет сделана насыпь. На эти цели правительство ассигновало 450 тысяч рублей, из которых 50 тысяч планируется потратить на культурные и общественные нужды рабочих, занятых на строительстве дороги и шахты по добыче марганцевой руды. Работы поручено проводить строительному тресту «Магнитстрой».
На следующей странице я прочитал длинную статью, написанную партийным работником, руководителем партийной ячейки, под названием: «По-большевистски выполнять решения пленума райкома». Оказалось, что на пленуме районного комитета было вынесено решение, что в каждую партячейку нужно принять несколько новых членов, однако партячейки не справились с этой задачей и никто пока не принят. Автор статьи бил себя в грудь, объяснял, что он не понял решения об увеличении партийных рядов, но теперь все осознал и примется за работу. В статье не говорилось, что одна из основных трудностей в решении этого вопроса заключается в следующем: большинство желающих вступить в партию не могли получить необходимые рекомендации от старых членов партии, потому что число последних уменьшилось, и они все более и более неохотно давали какие бы то ни было рекомендации.
На другой странице был опубликован отчет об итогах работы предыдущего дня на комбинате:
На третьей странице газеты фигурным крупным шрифтом было напечатано: «Литературная страница», там было несколько стихотворений, присланных школьниками и слесарями-водопроводчиками, а также статья, написанная местной литературной знаменитостью и озаглавленная: «Первые стихотворения начинающих поэтов».
Боб вышел из нашей квартиры поздно ночью, и больше мы с ним не виделись. Он был убит в Испании, где сражался в чине майора [71] в составе Интернациональной бригады. Но когда я упаковывал вещи в 1931 году [72] , я обнаружил газету, которую когда-то переводил Бобу, и напечатанный под копирку экземпляр его записей.
71
Major — майор; the major — слэнг (амер.) — старшина (должность). — Примеч. переводчика.
72
Вероятно, в тексте книги допущена опечатка, и следует читать «1941», так как автор книги Дж. Скотт приехал в Советский Союз только и 1932 году. — Примеч. переводчика.
Глава V
В конце 1937 года я взял отпуск и поехал в Америку. Более пяти лет я провел в Магнитогорске, работая и занимаясь учебой. За исключением нескольких поездок в Москву и по Уралу, каждая из которых явилась не дольше одной-двух недель, я все время работал. Я хотел поехать домой и взглянуть на Америку. Маша тоже поехала бы вместе со мной, но она была советской подданной, и официальные власти отказались выдать ей заграничный паспорт.
После обычных проволочек я получил советскую визу на выезд и въезд и отправился в Москву, где с восторгом обнаружил, что могу купить билет до Нью-Йорка за рубли, хотя я не мог официально купить на деньги, заработанные мною в Магнитогорске, ни единого доллара или франка.