– Вот ты меня осуждал, что я разрешил незнакомцу занять обкомовскую виллу.

Секретарь изобразил на лице недоумение, даже позволил себе махнуть рукой.

– Осуждал, знаю. – Бунич смешал карты, начал тасовать. – Конечно, незнакомец, даже с хорошими рекомендациями, нам не нужен. Но если бы я его не принял, не знал бы о притяжении к городу Рогового, не знал бы и почему ворвался в наш мирный быт полковник Гуров.

– А с генералом вы связались напрасно, – неожиданно сказал секретарь.

Бунич отложил колоду, взглянул на потолок, словно сверху вдруг потекло, затем на секретаря, прищурился, решая, как реагировать. Что связь с генералом ошибка, причем грубая, Бунич понял практически сразу. Но он не желал выслушивать замечания от секретаря, хотел ответить резко, сдержался. Он сам неоднократно обращал внимание, что самая популярная ошибка руководителя – нежелание иметь рядом людей равных. И уж совсем как красная тряпка на быка действует дельное замечание подчиненного.

– Вот наглец! Думаешь, я сам не знаю? Однако! – Бунич поднял палец, затем достал из кармана бумажник, вынул из него пятьдесят долларов, положил на стол.

– Спасибо. – Секретарь взял купюру. – Но я и так вас уважаю, шеф.

К даче подъехала машина, за ней вторая. Секретарь отдернул занавеску, посмотрел в темноту и сказал:

– «Рафик» и «Жигули». Видимо, близнята, раз на двух машинах, значит, успешно.

Бунич не ответил, он раскладывал пасьянс.

Гуров очнулся от удара по лицу, вторая пощечина окончательно вернула его к реальности, к тому же под нос сунули пузырек с нашатырем. Он глубоко вздохнул, с удивлением отметил, что руки свободны, потер лицо, оглядел салон «рафика». Сидевший рядом «санитар» молча указал на дверь. Сыщик на ходу проверил карманы, пистолет забрали, а документы не тронули, странно. Он выскочил из машины, увидел свои «Жигули», небольшой дачный дом, взглянул на часы. Девять. Значит, в отрубе был всего ничего, однако убийца ушел и вся операция провалилась. Кроме «санитара», который тоже вышел из машины, никого не видно. Вырубить парня, сесть в машину… «Санитар» стоял в двух шагах, смотрел в землю. Неожиданно сыщик почувствовал, что ему с этим спокойным парнем не справиться. «Он смотрит отнюдь не в землю, а следит за моими ногами, значит, профессионал. Не уголовник, не оперативник, кто же он? Интересно, а если попробовать».

– Не надо, – сказал «санитар» и сделал шаг в сторону.

– Не надо так не надо, – миролюбиво ответил сыщик.

Но испытанный прием не сработал, «санитар» снова переместился и тихо рассмеялся. Распахнулась дверь, и в освещенном проеме появился второй «санитар», точная копия первого, махнул рукой, приглашая войти. Теперь сыщик оказался между противниками, шансы уменьшились. «Они меня моложе и в беге быстро достанут, в машине ключей, конечно, нет, могут и подстрелить».

– Ну? – «Санитар», стоявший на крыльце, снял халат.

– Он упрямый и опасный, – сказал «санитар», стоявший у «рафика».

– Вижу, – ответили с крыльца.

Мальчишеский, совершенно неоправданный задор подталкивал сыщика к сопротивлению, пусть жестоко изобьют и свяжут, но он тоже сумеет парням, явно братьям, кое-что объяснить.

– Пройдите в дом, господин полковник. – Братец на крыльце шире распахнул дверь и отошел в сторону.

Сыщик молча поднялся на крыльцо, прошел маленькую прихожую и перешагнул порог комнаты, дверь в которую была открыта.

– Здравствуйте, Лев Иванович, проходите, садитесь, – сказал Бунич, смешал пасьянс, разглядывал гостя с явным интересом. – Давно хотел с вами встретиться и поговорить.

Секретарь вкатил столик с кофейником, бутылками, чашками, рюмками, молча вышел, закрыл за собой дверь.

– Все это похоже на кино. – Гуров налил чашку кофе и сел в кресло. – Хотели поговорить, не отказывайте себе ни в чем. Манера приглашения у вас несколько странная, но, как известно, у богатых свои привычки.

Бунич удивился осведомленности гостя, но виду не показал и спросил:

– Лев Иванович, зачем вы служите властям, на кой черт вам это нужно?

Перед выездом из Москвы успел переговорить с людьми, навести справки о городе, фамилию Бунича назвали первой, и сыщик узнал его сразу. Сейчас решал, сообщить о своей осведомленности или воздержаться.

– Как выражается нынешняя молодежь, меня с данным вопросом просто «достали»! Я никому не служу, живу так, как считаю нужным и правильным. – Сыщик решил идти напролом. – Насколько мне известно, вы, Лев Ильич, серьезный финансист, представитель новой волны. Выражаясь вашими же словами, какого черта вы вяжетесь в уголовщину?

– О-ля-ля! – Бунич почесал бровь, вышел из-за стола, тоже налил себе кофе. – Предупреждали меня, предупреждали, а я вас все-таки недооценил. Значит, недостаточно серьезный финансист, и мне придется перестраиваться в процессе беседы. Скверно. Экспромт хорош лишь в том случае, если хорошо подготовлен.

– У меня одна просьба.

– Пожалуйста, если в моих силах, буду только рад.

– Не предлагайте мне деньги.

– Знаю, порой я ошибаюсь, но не настолько. Я предлагаю не деньги, а бартерную сделку.