Президентский самолет совершил посадку в аэропорту «Лавфилд» близ Далласа. Собравшиеся толпы людей с энтузиазмом приветствовали их. Но чувствовалась и некая враждебность. Высоко над толпой развевался флаг Конфедерации. На некоторых плакатах было написано: «Помогите Кеннеди уничтожить демократию», «Мистер президент, так как вам нравится социализм, и мы сдались коммунистам, я презираю вас».

Вице-президент и его жена стояли у трапа, чтобы в четвертый раз за двадцать четыре часа приветствовать президента. Джекки рассмеялась, когда Линдон указал ей на ряд встречающих. Ее забавлял этот человек, которого Джек называл пароходным игроком. «Он такой колоритный», — сказала она однажды своей подруге. «Как бы лояльно она ни относилась к Линдону Джонсону, для нее и ее мужа вице-президент всегда оставался комиком», — говорит Робин Дуглас-Хоум.

Приняв букет красных роз от жены мэра, первая леди увидела, что президент пожимает руки встречающих его представителей общественности. Большой синий линкольн «Континенталь» с открытым верхом и флажками подкатил к ним. Открылись двери, приглашая чету Кеннеди и Коннелли занять места в машине. Впереди ехали полицейские на мотоциклах. Губернатор и его жена, Нелли, сидели на передних сиденьях перед президентом и его женой, которые занимали задние сиденья. Между ними лежал букет алых роз.

В лучах яркого солнца кавалькада двигалась к Трейд Маркет, где президент должен был произнести речь. Джекки страдала от жары в своем шерстяном костюме. Она надела темные очки, которые защищали ее глаза от яркого солнца. Но президент велел ей снять их, потому что люди пришли посмотреть на нее, а очки скрывали ее лицо. Она подчинилась, но время от времени все равно надевала очки, когда муж не смотрел на нее.

Президент дважды останавливал кавалькаду, чтобы приветствовать группу детей, несущих плакат с надписью «Мистер президент, пожалуйста, остановитесь и пожмите нам руки». Позднее он остановился, чтобы приветствовать группу монахинь. Он всегда с уважением относился к представителям церкви. Джекки позднее вспоминала, что во время десятилетнего юбилея их свадьбы он заметил группу монахинь и остановил машину, чтобы поздороваться с ними, и сказал им, что Джекки всегда хотела стать монахиней».

На Оуак-стрит стоял оглушающий шум. Люди стояли по двенадцать человек друг за другом на тротуарах, ожидая появления президента и первой леди.

«Нельзя сказать, чтобы в Далласе вас не любили, мистер президент», — сказала Нелли Коннелли. Кеннеди улыбнулся, польщенный этими словами.

«Вы правы», — согласился он.

Свернув с Мэин-стрит, лимузин продолжал свой путь. Толпы людей, стоящие вдоль дороги, кричали так громко, что Джекки почти ничего не слышала. Было очень жарко. Затем миссис Коннелли показала на подземный переход и сказала, что они уже почти приехали. «Слава Богу», — подумала Джекки.

Внезапно раздался резкий трескучий звук, затем еще два.

«Боже мой, в меня попала пуля», — сказал президент, прижимая руку к горлу. Губернатор Коннелли вскрикнул: «Они убьют нас обоих».

Сенатор Ярборо прыгнул в машину вице-президента. «Боже! — воскликнул он. — Они застрелили президента».

«Этого не может быть», — проговорила леди Берд Джонсон.

Услышав звуки выстрелов и крики, Жаклин Кеннеди повернулась к мужу и увидела выражение удивления на его лице. Затем он наклонился к ней, и она поняла, что у него вся голова в крови.

«Боже, что они делают? — вскричала она. — Господи, они убили Джека. Они убили моего мужа. Джек! Джек!»

Обхватив голову мужа, лежащую у нее на коленях, руками, Джекки зарыдала: «Он мертв… они убили его… о, Джек, о, Джек, я люблю тебя». «Нас обстреливают!» — крикнул шофер. Через несколько секунд автомобиль уже мчался с бешеной скоростью к больнице, расположенной на расстоянии шести миль. Находясь в полубезумном состоянии, Джекки попыталась выскочить из автомобиля, но телохранитель схватил ее за руку и усадил на заднее сиденье.

По мере того как автомобиль мчался к госпиталю, Джекки обняла мужа и никому не показывала его. Сотрудники госпиталя уже ждали с носилками, куда положили пробитое пулями тело президента Соединенных Штатов и тяжело раненного, но находящегося в сознании губернатора Техаса. Джекки не хотела отходить от мужа и держала его за руки.

«Прошу вас, миссис Кеннеди, — умолял ее Клинт Хилл. — Мы должны показать президента врачам».

«Я не отпущу его, мистер Хилл», — стонала она.

«Его нужно отнести в госпиталь, миссис Кеннеди».

«Нет, мистер Хилл. Вы знаете, что он мертв. Оставьте меня в покое».

Внезапно телохранитель понял, почему Джекки находится как бы в параличе. Он снял свой пиджак и положил его на колени Джекки, чтобы она могла накрыть им президента. Вид мозгов и крови был невыносим.

Залитая кровью, Джекки неверной походкой вошла в госпиталь, держась за пиджак, покрывающий голову президента, которого на тележке везли в операционную.

Охваченные ужасом, состраданием и не веря в происшедшее, помощники президента, вице-президент и миссис Джонсон вбежали в госпиталь. Охваченные паникой агенты тайной полиции метались туда-сюда, не зная, мертв ли их главнокомандующий и начинать ли им уже подчиняться вице-президенту. Мэри Галахэр перебирала свои четки, а Дейву Пауэрсу показалось, что у него начался сердечный приступ. Он попросил священника исповедать его. Репортеры бросились к телефонам. Доктора делали президенту переливание крови. В госпиталь доставили священника.