— Посмотри, государь, что Гришка про виселицы придумал. — Малюта отвлёк государя от срамных мыслей.

Штаден отбежал и встал под одной из перекладин виселицы.

— Здесь изменник с петля. — Штаден руками показал петлю и отодвинулся на пару шагов. — А здесь та же верёвка корзину держать. Смерд кидать поленья. Как поленьев много, корзина — вниз, изменник — вверх, фьюить! — Штаден взмахнул рукой и присвистнул.

Иоанн качал головой, удивляясь выдумке Штадена.

— Людей смешка, так, да? — возвращаясь, весело спросил Штаден.

— Потеха, дурак, — поправил Федька Басманов.

Иоанн озирался, и ему нравилось это сочетание ужаса и веселья, гулянья и казней. В сознании Иоанна безумие Страшного суда уже выстраивалось в сложном порядке мук, и выдумки немца совпадали с представлениями государя.

Вассиан с седла наклонился к Иоанну.

— Сначала поиграешь, государь, а потом и взаправду! — лукаво прошептал он. — Взаправду — это когда не животы, а души!

Царь властен над жизнями холопов. А Исус властен и над душами. Простой царь может казнить, но ему не убить бессмертную душу. А царю-Исусу подвластно и это. Надо знать, как растерзать тело, тогда истребится и душа. Исус владыка над душами и после смерти тел.

Санки Иоанна ехали мимо ряда заострённых кольев. Работники обливали колья водой.

— Русские любят сажать кол, — сказал Штаден.

— А зачем водой обливать? — спросил Иоанн.

— Ледяной входит гладко, — сказал Штаден.

За кольями достраивались балаганы и шатры.

— Там вон брагу и сбитень раздавать будут, — объяснил Малюта, — а там — пирогами потчевать. Повеселишь свой народ досыта, государь.

— Луканытч… — прошептал Штаден, напоминая.

— Ах да! — спохватился Малюта. — Государыня, а вот тебе подарок. Взгляни, наш немец игрушку придумал. Гришка, поганец, доставай.

Штаден, смущаясь, полез за пазуху, достал игрушку, завёрнутую в платок, стащил шапку и с поклоном подал царице.

Мария Темрюковна, сияя, развернула платок. Штаден вырезал из двух плашек игрушку вроде «Медведя и кузнеца». Только теперь вместо кузнеца был царь, вместо наковальни — плаха, а вместо молотков — топоры. Мария Темрюковна пощёлкала плашками: медведь и царь по очереди застучали по плахе топорами.

Царица звонко захохотала, а потом и сам государь заквохтал, как индюк. Опричники от смеха сползали с сёдел. Ржущий Федька Басманов наклонился и дружески хлопнул Штадена по спине так, что с немца слетела шапка.

— Я горки люблю! — заявила государю румяная Мария Темрюковна.

— Горку-то почто построили? — спросил Иоанн у Малюты.

Малюта даже испугался.

— Горку?.. — переспросил он. — Просто так горка, государь… Покататься… Или зря?..

— Не зря, — успокоил Иоанн и начал выбираться из санок.

Малюта поспешно подхватил государя под руку, помогая.

— Федька, Васька, прокатите государыню! — распорядился Иоанн.

Расстрига Вассиан спрыгнул с коня и незаметно приблизился к государю. Его место сейчас — рядом, под локтем.

Вассиан давно уже не был человеком. Давно уже не было черты, через которую он бы не переступил. Но перейти предел не в одиночку, а сразу всей державой, — такого наслаждения Вассиан ещё не испытывал. И до него оставалось уже рукой подать.

Басманов и Грязной втащили расписные санки государыни на верхушку горки, примерились, столкнули вниз и засвистели.

Иоанн ждал царицу под горкой, у края наезженной дорожки, по которой должны были пролететь санки. Санки стремительно неслись к Иоанну с крутизны ската. Царица смеялась и махала Иоанну рукой.

— Гляди, государь! — вдруг восторженно завопил Вассиан, хватая царя за рукав и указывая на царицу. — Блудница на Звере!..

Иоанн дико вперился в санки Марии Темрюковны. Спелый закат над Москвой сделал всё вокруг синим и багровым. В сумерках то ли тень нашла на глаза государя, то ли вещи раздвоились. Иоанн воочию увидел, что санки и царица страшно преобразились.

На царя Иоанна мчались не санки с царицей, что весело махала рукой, а огромный багряный Зверь с прекрасной и богато одетой Блудницей на спине. Две лебединые головы у санок были как два рога у Зверя. В поднятой руке царицы-Блудницы словно вспыхнула Чаша.

Иоанн развернулся и со всей силой ударил Вассиана в ухо. Вассиан кувыркнулся в снег.

— Чего брешешь, еретик?! — заорал Иоанн.

Расстрига первым понял его величие, но — анафема на еретика! — решил, что государь — не Исус, а сатана! Расстрига видел только смерти и казни… Он не видел, что Иоанн спасает, как и должно Исусу!

Иоанн обвёл взглядом пыточный городок. За спиной царя в санках пронеслась хохочущая царица, но Иоанну уже не было дела до неё.

Виселицы, колья, плахи, столбы, рогатки… Это всё — чтобы расточить души изменников. А где рай для спасённых, если он — Исус?