Увидев Льва, Стас кивнул в его сторону:

– Вот Лев Иванович Гуров, наш лучший оперуполномоченный. Мы учтем ваше мнение и все факты тщательно проверим. Будьте уверены, мы не собираемся идти на поводу досужих мнений, а доверяем только подтвержденным фактам. Лев Иванович, это завхоз интерната, Михаил Семенович Дагин. Он тут показал кое-что интересное. Замок на двери подвала висит не так, как его вешал он. Михаил Семенович всегда вешал его скважиной к двери, чтобы в нее не попадала пыль и влага, а сейчас замок висит скважиной наружу. И еще. Несколько дней назад Михаил Семенович заметил какую-то подозрительную серую иномарку, которая крутилась невдалеке от интерната.

– Да, да, вон там она стояла, – закивал дед, указывая на грунтовую дорогу, ведущую по задворкам в сторону озера. – Я вначале-то и внимания на нее не обратил, а тут гляжу – она поехала, поехала, вышла на асфальт, обрулила вокруг нашего дома инвалидов и скрылась вон за теми домами, – он указал на квадрат пятиэтажек, расположенных метрах в трехстах.

– А марку машины не определили?.. Жаль. – Гуров еще раз прошел взглядом по описанному дедом маршруту подозрительного авто. – Ну хотя бы какой она была формы: длинная, короткая, высокая, низкая?

– Ну... такая... Вот как сейчас делают «десятки» и похожие на них машины. Я таких называю «беременными бегемотами». Вот это она и есть.

Отпустив деда, опера обсудили все, что удалось разузнать за эти часы. Крячко рассказал о встрече с охранником. Она вылилась в пустую трату времени – тот с ходу заявил, что ничего не знает и знать не желает. Завхоз, напротив, сам проявил горячую заинтересованность в раскрытии причин пожара и даже не поленился прийти со Станиславом к пожарищу. Своего директора он ценил и твердо был уверен в том, что пожар устроили его недоброжелатели, чтобы спихнуть с должности.

– А ты что думаешь об этом Кононенко? – поинтересовался Стас.

– Не хочу сказать, что у меня сложилось какое-то заоблачное мнение о нем, но доверие он все же вызывает. Во всяком случае, я не почувствовал фальши, когда он говорил о своих подопечных, о своей работе. Вот, кстати, надо бы проверить в соцструктурах, кого собираются поставить на его место. По мнению Кононенко, первый в списке кандидатов на пост директора – это человек, который мог быть причастен к поджогу. Завтра, наверное, этим займешься ты. Ну что, демонстративно уезжаем?

– Да, пожалуй... Вот только никак не пойму, как это – демонстративно? Дудеть, что ль, будем всю дорогу?

– Зачем? – Лев рассмеялся. – Тот, кому это нужно, я так думаю, нас и без этого видит. Просто сделаем вид, что никак не насмотримся на этот поселок. Порулим подле пепелища, пропылим по центру поселка и уж потом выедем на большак. Я договорился, чтобы опергруппу обеспечили приборами ночного видения. Пообещали с десяток выделить.

«Волга» вырулила за последние дома Кукушкина и вышла на шоссе, по которому в сторону Москвы стремительно мчался довольно плотный поток машин. На дальних подступах к МКАД он неминуемо обращался в затяжную, еле-еле ползущую пробку. Километрах в пяти от поселка Гуров распорядился:

– Включаем аварийку, сворачиваем на обочину. У нас пробито заднее правое колесо.

Уже научившийся понимать его с полуслова, водитель «Волги», сержант Анатолий, лишь ухмыльнулся в свои густые черные усы и быстро свернул вправо, на посыпанную мелким щебнем обочину шоссе. Выйдя из кабины, он присел у колеса, создавая видимость, будто ослабляет его крепеж. Гуров тем временем, в течение минуты внимательно отследив проносящийся мимо поток транспорта и убедившись, что явного «хвоста» за ними нет, объявил:

– Едем прямо вон к тому съезду вправо, метрах в пятидесяти от нас. По нему уходим за лесополосу и гоним обратно к Кукушкину.

Анатолий не стал вклиниваться меж несущихся мимо «Фордов», «Ауди», «Тойот» и прочих иностранных и отечественных металлоизделий, а, спокойно проехав по обочине, спустился с трассы и по хлипенькому асфальту помчался за лесополосу, которая неожиданно оказалась довольно обширной рощицей. Прорулив метров триста через чащобы по грунтовке, «Волга» оказалась километрах в полутора от Кукушкина.

– Отличное местечко, – одобрительно кивнул Крячко, выходя из машины и потягиваясь.

Лев достал сотовый и, созвонившись с опергруппой, объяснил, куда именно нужно подъехать. Ждать ее прибытия пришлось не менее двух часов. Когда уже совсем стемнело, а над горизонтом поднялась красная, как медный таз, луна, за деревьями послышался гул моторов. Блеснули фары, и на поляну выкатили милицейский «уазик» и следующий за ним «Соболь». Опергруппа, одетая в камуфляж, с приборами ночного видения и автоматами выгрузилась из машин. К этому времени Гуров и Крячко тоже успели переодеться в камуфляж.