– Пережми голень, а то умрёшь, идиот! – заорала я. – Веди себя спокойно, и я перевяжу тебя.

Бешено матерясь по-испански, индеец обхватил щиколотку здоровой рукой, пережимая вену. Поток крови резко уменьшился.

Я бросилась к нему и первым делом вытащила пистолет из его подмышечной кобуры. Затем я подобрала нож и разрезала путы на руках и ногах Бобчика.

– Ну, ты даёшь! – восхитилась я. – Как ты это сделал?

– В точности следуя твоим указаниям, – пожал плечами он. – Я корчился и стонал, прикидываясь "дохлым бараном", а сам незаметно вытащил из кармашка в поясе брюк заточенную монету и перерезал ему вену. Ты же помнишь, как я в "Старой индюшке" обтачивал соль? Ты была права. Это действительно смертельное оружие!

– Вот молодец! – воскликнула я. – А я-то думала, что ты не воспринимаешь меня всерьёз.

– Эй! Ты же пообещала меня перевязать! Надо наложить жгут, – напомнил Диего. – Мне тяжело пережимать вену рукой.

– Сейчас, – ворчливо откликнулась я, передавая снятый с предохранителя пистолет Бобчику. – Вообще-то тебя стоило бы прирезать, да руки марать не хочется.

Я подошла к индейцу и ножом вспорола снизу до верху сначала одну его штанину, а потом другую. Сняв в него брюки, я принялась кромсать рубашку и пиджак.

– Эй, что ты делаешь! – запротестовал Диего. – Какого чёрта ты меня раздеваешь?

– А я извращенка, – усмехнулась я. – Не думаешь же ты, что я стану перевязывать тебя, отрывая рукава от собственной блузки?

Вырезав из брючины длинный широкий лоскут ткани, я скрутила его и наложила жгут на икру Диего. Затем, использовав рубашку, я перевязала ему щиколотку и запястье.

– Вообще-то стоило бы тебя допросить, – сказала я, – да, к сожалению, нет времени. Надо прикончить твоего дружка прежде, чем он доберётся до Луиса. Так что посиди здесь пару часов и подумай о своём поведении. Если ты ещё раз попадёшься мне на глаза, я с удовольствием тебя пристрелю. К тому же не слишком прилично разгуливать по крепости голышом, так что советую тебе до темноты вообще отсюда не высовываться.

Я собрала остатки некогда элегантного костюма Диего, а так же все остальные элементы его туалета, Бобчик откатил плиту, и мы выбрались наружу.

– Дай мне пистолет, – попросила я. – Надеюсь, Руфо ещё не добрался до Луиса. Надо побыстрей обезвредить этого бандита.

– А ты умеешь стрелять? – поинтересовался Бобчик, протягивая мне оружие.

– Умею, – ответила я. – Но, к сожалению, только интуитивно.

– Как это? – удивился Бобчик.

– Для прицельной стрельбы у меня зрение слабовато, – объяснила я. – Мишени перед глазами расплываются, а очки одевать мне лень. Поэтому я всегда стреляла навскидку, ориентируясь по ощущениям.

– Ну и как, получалось? – с сомнением спросил Бобчик.

– Иногда я куда-то попадала, – утешила его я.

– Рад это слышать, – вздохнул "новый русский". – Так ты собираешься пристрелить Руфо?

– Пока не знаю. Как получится.

– Я же говорил, что надо было вернуться в Москву, а вы с Аделой заладили, как попугаи: Куско, Куско, сокровища инков! – пожаловался Бобчик. – Приключений вам, видишь ли, захотелось! Ладно, раз уж тебе приспичило пострелять, дай мне хотя бы нож. Вдруг пригодится.

– Возьми ещё и это, – я сунула в руки Бобчику одежду Диего. – Выброси эти лохмотья и посиди где-нибудь в укрытии, пока всё не закончится.

– Ты что, с ума сошла! – возмутился он. – Я буду тебя прикрывать!

– Надо же, и в тебе пробудился, наконец, боевой дух! – восхитилась я. – Аделе бы это понравилось.

– Я серьёзно, – сказал Бобчик.

– Я тоже серьёзно. Чтобы прикрывать меня, тебе нужно оружие. А так ты будешь просто беззащитной мишенью. Так что лучше посиди пока в укрытии. Мне будет спокойнее.

– Ладно, – неохотно согласился Бобчик. – Только будь осторожна.

Вспоминая всё, что я знала о тактике ведения партизанской войны и о методах незаметного передвижения, о которых я когда-то писала, я короткими перебежками перемещалась от укрытия к укрытию, осторожно выглядывая из-за камней и не забывая о том, что ни в коем случае нельзя выставлять вперёд ствол оружия.

Перевоплощение в "Пса войны" настолько вдохновило меня, что я даже попробовала пару раз перекатиться по земле, подражая "зелёным беретам" из американских боевиков, но острые камешки больно впивались в спину, а голова с непривычки закружилась, и я решила ограничиться бесшумной и стремительной шоу-даосской техникой передвижений "катящийся камушек" с понижением центра тяжести на полторы головы. В идеале, надо было бы опустить его ещё ниже, но для этого мои мускулы явно были слабоваты. Я старалась не думать о том, как завтра будут болеть мои бёдра и ягодицы.

Руфо поднимался к храму Солнца по тропинке над третьей, самой высокой крепостной стеной. По тому, как он оглядывался, я поняла, что он всё еще не нашёл колумбийца. Скорее всего, Луис, сбегав вниз к "джипу" и убедившись, что Аделы и Уайны там нет, снова вернулся в крепость, чтобы поискать их там. Укрывшись за очередным каменным монолитом, я наблюдала, как бандит приближается ко мне. Ему не нужно было ни от кого таиться. Для Луиса он был обыкновенным туристом, исследующим древние руины.

Крепко держа пистолет двумя руками на уровне груди, я лихорадочно соображала, что мне делать – подстрелить негодяя прямо сейчас или попытаться как-то его обезвредить. С одной стороны мне очень не хотелось кого-либо убивать, тем более в чужой стране, а, с другой стороны, если я его не прикончу, рано или поздно он застрелит ничего не подозревающего Луиса. Если я только раню Руфо, он откроет ответную стрельбу, и мне тоже может не поздоровиться. Впрочем, с моим зрением вообще было трудно надеяться, что пуля попадёт туда, куда нужно.