– Не нервничай, – сказала я, сменив звериный оскал на обаятельную улыбку. – Я пошутила.

– Пошутили? – затравленно посмотрел на меня блондин. – Насчет чего? Изнасилования, которое произошло пятого сентября?

– И насчет этого тоже. Смотри.

Вытащив из кармана удостоверение, я протянула его херувиму.

Некоторое время он тупо вглядывался в золотые буквы, потом осторожно взял документ у меня из рук, развернул, почитал, пошевелил губами и потерянно посмотрел на меня.

– Так вы не из ФСБ. Вы из мафии!

В его голосе звучала безнадежная тоска приговоренного к смерти.

"Бедняга, – подумала я. – Здорово же я его напугала – до полной потери соображения."

– Ты когда-нибудь слышал, чтобы членам мафии выдавали удостоверения?

– Не слышал, – пожал плечами херувим. – Впрочем, я в мафии никогда не состоял. Но вам-то удостоверение выдали.

– Это шутка, – объяснила я. – С тем же успехом там могло быть написано, что я – одногорбый верблюд или член общества "кузнечики против инсектицидов".

– То есть, вы не из мафии? – дополнительно уточнил блондин.

– Нет.

– И не из ФСБ?

– И не из ФСБ.

– Кто же вы тогда?

– Женщина, которую ты однажды по уши искупал в грязи. Кстати, в удостоверении написано мое настоящее имя – Ирина Волкова.

– Но ведь я не причинил вам вреда! Неужели вы хотите подать на меня в суд из-за этой истории?

– Это будет зависеть от тебя.

– В каком смысле? Вы что-то от меня хотите?

– Хочу, – кивнула я.

– Что именно?

– Во-первых, называй меня на "ты". Для этого мы достаточно близко знакомы. Во-вторых, было бы неплохо выпить стакан апельсинового сока, только не здесь, а в беседке – там не так жарко. И, наконец, мне хотелось бы задать тебе несколько вопросов.

На щеки блондина постепенно возвращался естественный румянец. Он заметно успокоился, но продолжал смотреть на меня с подозрением. Обернув полотенце вокруг бедер, он поднялся с шезлонга.

– Каких вопросов?

– Абсолютно невинных. Видишь ли, я пишу детективы, и в связи с этим меня интересуют мотивы человеческих поступков. Все эти годы мне было страшно любопытно узнать, почему такой красавец, как ты, ни с того, ни с сего набросился в лесу на женщину, одетую, как бомжиха. Не исключено, что когда-нибудь я использую этот сюжет в одном из своих романов.

– И это все?

– Все! – заверила я.

– Так вот в чем дело! – блондин с облегчением вздохнул. – Ты тоже пишешь книги! Везет же мне на писателей! Ну, ты даешь! Даже не представляешь, как ты меня напугала. Я думал, меня кондрашка хватит.

– Считай, что мы квиты. Когда-то ты тоже меня здорово напугал. Так как насчет апельсинового сока и задушевной беседы?

Херувим окончательно расслабился.

– Не возражаю. Анже! – позвал он дворецкого, который, так и не изменив позы, продолжал буравить нас взглядом. – S'il vous plaоt, apportez nous au pavillon le verre du jus d'orange et la glace et la biиre bien refroidie[4].

– Кстати, я до сих пор не знаю, как тебя зовут, – сказала я.

– Игорь, – блондин склонил голову в шутливом поклоне. – Игорь Костромин, к вашим услугам, мадемуазель.

* * *

Тайна насильника-херувима оказалась простой, как, впрочем, любая тайна, ставшая известной.

– Осознание того, что я голубой, глубоко травмировало меня, – признался блондин. – Я понял это в семнадцать лет, но не мог ни принять этот факт, ни смириться с ним.

– А сейчас ты с ним смирился?

Игорь засмеялся.

– Полностью – и это сделало меня счастливым. Что может быть лучше, чем любить себя таким, каков ты есть?

– Надо же, ты стал настоящим философом. Кажется, я догадываюсь, почему ты набросился на меня в лесу. Пытался доказать самому себе, что ты не гей?

– Это была моя первая и последняя попытка, закончившаяся, как ты знаешь, самым позорным провалом.

– Первая ли? Целовался ты весьма профессионально.

На щеках херувима вспыхнул румянец.

– Вообще-то, до этого я тренировался. В одной книге я прочитал о технике поцелуев и отрабатывал ее более полугода.