Старик из-под седых бровей продолжал глядеть на мальчишек, и еле заметная улыбка пробежала по его лицу.

— Зачем оно вам понадобилось? — полюбопытствовал он.

— Просто так! — задрал голову Борис-Кипарис. Вдруг судья сказал:

— Ты, Земфира, унесешь весла, ладно? Если, конечно, выкроишь минутку-другую. Мне, пожалуй, пора домой.

По всему он должен был отчитать ребят и вот махнул рукой. Просто диву даешься.

Седой стал собирать снасти. А улов был в корзине, там бились лещи с окунями.

Сперва мальчишки следили за тем, как старик собирается домой, и не знали, что и думать. А когда фигура судьи скрылась за поворотом, Азамат как ни в чем не бывало взял инициативу на себя. Может, это было и правильно. Так что никто не стал оспаривать у него это право.

— Валяй, Азамат, назначай министров, — нетерпеливо заявила Земфира. — Делай меня самым главным по части цветов и деревьев.

— Про такого министра я сроду не слыхал, — усомнился Борис-Кипарис.

— А я хочу стать министром красоты, — вмешалась Тамара.

Ее неожиданное заявление подлило масла в огонь. Никто всерьез не принимал Тамару, а тут она раньше всех захотела стать членом правительства.

— Шиша-мыша не желаешь? — обозлился Борис-Кипарис. — Вон чего захотела!

Две девчонки раскричались как сто мальчишек. Может, еще громче!

— Мне в голову пришла одна умная идея, — попытался успокоить всех Азамат. — Сначала решим, какие министры нам необходимы. Нам, например, не обойтись без министра дружбы. Он обязан вести переписку со всеми ребятами всего мира. Еще, по-моему, нужен министр по работе среди взрослых.

— Я мог бы стать министром театра, — успел вставить слово Камал.

А Борис-Кипарис не скрыл, что хотел бы быть министром спорта.

Его заявление было полной неожиданностью для самого Азамата, он сам себя метил на этот пост.

— Сперва назначим министра дружбы, или, иначе говоря, министра иностранных дел, — проговорил Азамат. — А им должен быть самый ловкий человек.

— Кто же среди нас самый хитрый? — спросила Тамара.

— По-моему, я, — скромно сказал Борис-Кипарис и разразился громким смехом.

— Всегда и всюду женщинам уступают дорогу, — опять вмешалась Земфира. — Я тоже хочу быть министром.

— А я хуже других, что ли? — вторила ей Тамара.

— Чего, в самом деле, вы суетесь не в свое дело? — стал наседать на девчонок Борис-Кипарис. — Неужели непонятно, что наше правительство мальчишечье!

— Вам же никакой должности не осталось, — начал уговаривать Земфиру и Азамат. — Сами видите, я, например, уже стал министром спорта, Камал — театра, а Борис-Кипарис — дружбы.

— Я не согласна! — раскричалась Земфира.

— Я тоже! — присоединилась к ней Тамара.

— Ну, тогда создавайте свое девчачье правительство!

— Не желаем! — в один голос заявили они. Мальчишки сопротивлялись как могли.

Именно вот тогда, когда все растерялись, Борис-Кипарис показал себя как надо:

— Может, Земфиру временно в мальчишки перевести? Она, между прочим, переводиться никак не захотела. Желала оставаться девчонкой!

Вот в таких отчаянных условиях Азамат возьми да и скажи:

— Так как не осталось у нас под рукой никаких министерских постов, то Земфире лучше всего стать премьер-министром, а Тамаре — ее секретарем.

Это сказано было, между прочим, лишь для того, чтобы как-нибудь избавиться от крика и шума.

Земфира, не будь дурой, немедленно схватилась за эту мысль.

— Я согласна, — ответила она.

Так девчонка за здорово живешь стала главой правительства. Это произошло потому, что мальчишки не имели никакого опыта в создании правительства, играть же им в эту игру приходилось впервые.

— Теперь я сама стану руководить заседанием…

Лишь при мальчишках Земфира выглядела такой боевой и напористой. Когда же оставалась одна, порою всхлипывала, как самая обыкновенная девчонка. Даже давала слово: никогда с мальчишками не водиться и не играть с ними ни в какие игры. По этому поводу частенько клялась перед собой. А затем, как только, бывало, услышит мальчишечий свист, так, сама не зная почему, выбегает на улицу.

Вот так она и жила между клятвой и честным-пречестным словом.