О моя любимая. Что же я наделал?

У Софи был ответ на этот вопрос, когда Колдер встретил ее на лестнице.

– По существу, милорд, вы воплотили в жизнь ее худший кошмар о муже. На самом деле я не думаю, что вы намеренно делали это. Вы могли беспокоиться, что она окажется похожей на Тессу – и можно даже понять почему – но задумывались ли вы по-настоящему о том, что это значит – быть воспитанной женщиной, подобной Тессе? Женщиной, которая не заботится ни о чем, кроме себя, манипулирующей людьми задирой, которая видела в девушке всего лишь средство обеспечить себе безбедный конец жизни?

– Как я, ты имеешь в виду. – Колдер обеими руками провел по своему лицу. – О, черт.

Софи неуверенно положила ладонь на его руку.

– Думаю… думаю, что на самом деле все должно было быть просто ужасно. Она не говорит об этом, но я видела синяки… – Девушка пожала плечами. – Дейдре кажется очень сильной, я знаю. Когда-то я презирала ее за это, считая холодной. На самом деле это всего лишь броня, против Тессы, против мира, который оставил ее в руках подобной женщины. Думаю, что под ней она очень уязвима и, возможно, к тому же и немного растеряна.

Колдер вздохнул и долго смотрел на Софи.

– Полагаю, что все правнучки Пикеринга скрывают сюрпризы под своей внешностью.

Софи покраснела и отвела взгляд.

– Думаю, что не смогу дать вам взятку и попросить сохранить это в тайне?

Колдер проворчал:

– С кем я смогу этим поделиться? – Единственным человеком, с которым он жаждал поговорить, была Дейдре, но что он мог сказать, чтобы искупить свои подозрения?

Софи сложила руки на груди, приподняв одну бровь от его угрюмого тона.

– Знаете, я вовсе не испытываю к вам большого сочувствия. Вы слишком умны, чтобы не осознавать, что если сами сумели навлечь это на себя, то сами и должны это исправить.

– Но как?

– Я не знаю «как», но у меня есть предположение о том, «когда». – Девушка склонила голову и криво улыбнулась. – Дейдре, наконец-то, проснулась по-настоящему, и без лихорадки. Перелом случился больше часа назад.

Кулаки Колдера сжались от прилива ошеломляющего облегчения. Слава Богу. Осаждаемый желанием быть рядом со своей женой, маркиз повернулся спиной к понимающему смешку Софи и помчался по лестнице, преодолевая по две ступеньки за раз.

Дейдре сидела в кровати, ее лицо было осунувшимся, не раскрасневшимся от лихорадки или бледным от потери крови. Ее волосы представляли собой спутанную, немытую массу, но его жена никогда не выглядела более ошеломляющей.

Колдер приблизился к постели медленными шагами.

– Добрый вечер, миледи. – Черт! Слишком напыщенно и формально! Он попытался снова. – Вы выглядите очень хорошо.

Она бросила на него недоверчивый взгляд.

– Не насмехайся надо мной. Я чувствую себя ужасно. – Девушка попыталась поменять положение и вздрогнула. Колдер бросился вперед, чтобы помочь, но она предостерегающе вытянула руку перед собой. – Стой. Не прикасайся ко мне.

В недоумении маркиз попятился на один шаг.

– Вы хотите, чтобы я позвал Софи?

Дейдре закрыла глаза, покачав головой.

– Боже, нет. Я только что избавилась от нее. – Жена махнула рукой на стул. – Пожалуйста, сядь, Колдер. Ты нависаешь надо мной.

Когда он уселся, то наклонился вперед, чтобы умолять ее о прощении. Брукхейвен сделал вдох, но заколебался, не уверенный в том, что лучше сказать. Я люблю тебя. Ты мне нужна. Люби меня вечно.Как он может просить об этом, если не заслуживает ее? Черт, как он ненавидел быть таким неуверенным в себе! Когда происходило что-то по-настоящему важное для него, то маркиз всегда терял дар речи.

Затем стало уже слишком поздно. В тот момент, когда его охватила немота, Дейдре заговорила первой.

– Колдер, я думаю, это очевидно, что мы не слишком уживаемся в нашем браке.

Боль. Разрывающая, лишающая дыхания агония. Его не простят. Смутно Брукхейвен осознавал, что на самом деле не произнес ни звука. Только его сердце завывало безмолвно и неслышно.

– Я решила поселиться в Брукхейвене, – продолжала его жена, ее голос был невыразительным и безжизненным, но все же несгибаемым, как сталь. – Скоро там поселяться Феба с Рейфом, но я уверена, что дом достаточно велик для нас троих. Мэгги сможет приезжать к нам, когда захочет.

Мэгги! Вот выход из положения! Даже несмотря на то, что внутренний голос предупреждал его, Колдер разыграл эту карту.

– Я женился на тебе, чтобы ты стала матерью для Мэгги, а не далекой тетушкой.

– Это позорное принуждение больше не сработает, – категорично ответила Дейдре. – Мэгги нуждается в тебе больше, чем во мне.

Взгляд, которым она одарила Колдера, потряс его до глубины души. Смелая, дерзкая женщина, которую он знал, исчезла. На ее месте оказалась какая-то холодная, несгибаемая и отстраненная особа. Не говоря уже о ее презрительности.