Том 1. Авиация превращений
вернуться

Хармс Даниил Иванович
Шрифт:

(Рефрен «Тоже сапоги» звучит одним тоном)

ныне португалия тоже сапоги рыжими калёсами тоже сапоги уранила вырицу тоже сапоги калабала девочка тоже говорит

(Прочеркнутое место — речитатив)

| а лен-ты | дан-ты | бур забор | лови | хоро-ший | пе-реход | твоя колода (Верх дуги) | пе-региб | а па-рахода | са-поги надо кикать лукоморье для конюшенной езды из за острова Амонья винограда и узды и рукой ее вертели и руина кабала и заказаны метели золотые купола и чего-то разбелянет кацавейкою вдали а на небе кораблями пробегали корабли надо кикать чернозёмом а накикавшись в трубу кумачёвую алёну и руину кабалу не смотри на печенегу не увидешь кочерги… …а в залетах другими спаржами телеграммою на версты алексан — дру так и кажется кто-то кикает за кусты …целый день до заката вечера от парчи до палёвок князевых встанут челяди изувечено тьмами синеми полуазии …александра лозят арабы целый остров ему бовекой александр лозит корабль минотавра и человека …и апостола зыда маслом через шею опракинул в море остров в море Патмос в море шапка финикии.

ВСЕ

<1925>

Кика и Кока

Под логоть Под коку фуфу и не крякай не могуть фанфары ла — апошить дебасить дрынь в ухо виляет шапле ментершула кагык буд-то лошадь кагык уходырь и свящ жвикавиет и воет собака и гонятся листья сюды и туды А с неба о хрящи все чаще и чаще взвильнёт ви ва вувой и мрётся в углынь С пинежек зирели потянутся кокой под логоть не фукай! под коку не плюй! а если чихнётся губастым саплюном то Кика и Кока такой же язык.
II
Черукик дощёным шагом осклабясь в улыбку кику распушить по ветровулу! разбежаться на траву обсусаленная фига буд-то кика на паром буд-то папа пилигримом на камету ускакал ау деау дербадыра ау деау деррабара хахетити Монна Ванна хочет пить.
III
шлёп шляп шлёп шляп шлёп шляп шлёп шляп.

ВСЕ

1925

«Тише целуются…»

Тише целуются — комната пуста — ломкими изгибами — — полные уста: — ноги были белые: пу снегу устал. Разве сандалии ходят по песку? Разве православные церкви расплесну? Или только кошечки писают под стул? Тянутся маёвками красные гробб ситцевые девушки — пу небу губа; кружится и пляшется будто бы на бал. Груди как головы тело — молоко глазом мерцальная солнцем высоко… Бог святая Троица в небо уколол. Стуки и шорохи кровью запиши; там где просторнее кэкиши куши: вот по этой лесенке девушкой спешил. Ты ли целуешься? — комната пуста — так ли сломалися — полные уста? : Ноги были белые: пу снегу устал.

всё

<1925>

Сек

(gew. Esther)

И говорит Мишенька рот открыв даже — шишиля кишиля Я в штаны ряжен. — Н ты эт его — финьть фаньть фуньть б м пильнео — фуньть фаньть финьть

(Кочать укоризненно головой)

Иа Иа Ыа Н Н Н Я полы мыла Н Н Н дриб жриб бобу джинь джень баба хлесь хлясь — здорово — раздай мама! Вот тебе шишелю! финьть фаньть фуньть накося кишелю! фуньть фаньть финьть.

ВСЕ

<1925>

1926

Полька затылки (срыв)

писано 1 января 1926 года

метит балагур татарин в поддёвку короля лукошке а палец безымянный на стекле оттаял и торчит гербом в окошко ты торчи себе торчи выше царской колончи распахнулся орлик бубой сели мы на бочку рейн вина океан пошёл на убыль в небе кичку не видать в пристань бухту серую подушку тристо молодок и сорок семь поют китайца жёлтую душу в зеркало смотрят и плачат все. вышел витязь кашей гурьевой гужил зимку рыл долота накути Ерёма вздуй его вздулась шишка в лоб золотая блин колокольный в ноги бухал переколотил в четвёртый раз суку ловил мышиным ухом щурил в пень солодовый глаз. приду приду в Маргоритку хлопая заторами каянский пру палашами калику едрит твою около бамбука пальцем тпр скоро шаровары позавут татарина книксен кукла полька тур мне ли петухами кика пу подарена чирики боярики и пальцем тпр зырь манишка пуговицей плйсовой грудку корявую ах! обнимай а в шкапу то ни чорта лысого хоть бы полки и тех нема. шея заболела на корону убыла в жаркую печку затылок утёк не осуди шерстяная публика громкую кичку [2] Хармса — дитё.

2

«именно кичка а не кличка» (прим. автора)

ВСЕ

1 янв. 1926

Вьюшка смерть

Сергею Есенину.

ах вы сени мои сени я ли гусями вяжу приходил ко мне Есенин и четыре мужика и с чего бы это радоваться ложкой стучать пошивеливая пальцами грусть да печаль как ходили мы ходили от порога в Кишинёв проплевали три недели потеряли кошелёк ты Серёжа рукомойник сарынь и дуда разохотился по мойму совсем не туда для тебя ли из корежёны оружье штык не такой ты Серёжа не такой уж ты пой-май щёки дули скарлотину перламутр из за ворота подули Vater Unser — Lieber Gott я плясала соколами возле дерева кругом ноги топали плясали возле дерева кругом размогай меня затыка на калоше и ведре походи-ка на затылке мимо запертых дверей гули пели халваду чирикали до ночи на засеке долго думал кто поёт и брови чинит не пополу первая залудила перьями сперва чем то дудочным вроде как ухабица поливала сыпала не верила лебедями зашухала крыльями зубами затопала с такого по матери с этакого кубарем в обнимку целуется в очи валит блиньями а летами плюй его до белой доски и сядь добреду до Клюева обратно закинуся простынкой за родину за матушку левую у дерева тоненька за Дунькину пуговку пожурила девица невеста сикурая а Серёжа деревцем на груди не кланяется на груди не кланяется не букой не вечером посыпает около сперва чем то дудочным

14 января 1926

Ваньки встаньки <I>

волчица шла дорогаю дорогаю манашенькой и камушек не трогала серебрянной косой на шею деревянную садились человечики манистами накрашеннами где-то высоко. никто бы и не кланялся продуманно и холодно никто бы не закидывал на речку поплавок я первый у колодица нашел ее подохлую и вечером до кузова её не повалок стонала только бабушка да грядка перестонывала заново ерошила капустных легушат отцы мои запенелись и дети непристойные пускали на широкую дорогу камыши засни засни калачиком за синей гололедицей пруда хороший перепел чугунный домовой щека твоя плакучая румянится цыганами раскидывает порохом ленивую войну идут рубахи рыжики покрикивают улицу веревку колокольную ладошки синяки а кукла перед ужином сырому тесту молится и долго перекалывает зубы на косяк я жду тебя не падаю смотрю — не высыпаются из маминой коробочки на ломаный сарай обреж меня топориком клади меня в посудину но больше не получится дырявая роса —