– Это еще одно из многих обстоятельств, не имеющих смысла, – пробормотала Эванджелина. – Прежде всего, почему это ему вздумалось устроить прием длительностью в две недели?

– А я и не думаю, что он хотел его. Вспомните выражение его лица, когда он нас увидел…

– Вот поэтому я и не хочу оказаться скомпрометированной раньше времени. И не важно, что говорит матушка. Вам не следует торопить события. Согласны?

Эванджелина покачала головой. Она бы вообще предпочла не участвовать в этих интригах. Ей вовсе не хотелось играть в игры с человеком с глазами волка.

– Снова гонг, – сказала она. – Не пойти ли нам поужинать?

Она потянулась к своему ридикюлю на полу возле кровати и вытащила пару перчаток из кружев и шелка, сшитых так, чтобы кончики пальцев оставались открытыми.

– О! – воскликнула Сьюзен из-за спины Эванджелины. – Ваши перчатки великолепны! – Она пошевелила пальцами. – Мои по сравнению с ними выглядят грубыми. Откуда они у вас?

Эванджелина разгладила тонкую ткань и натянула перчатки почти до плеч, не отвечая на вопрос. На маме были эти перчатки в ту ночь, когда отчим осуществил свое право супруга, заперев жену на крошечном пыльном чердаке. Эванджелина вздрогнула. Для нее не было ничего хуже, чем оказаться запертой в каком-нибудь темном месте. Ничего!

– Мне отдала их мама, – ответила она наконец, будучи не в состоянии избегать и дальше любопытного взгляда Сьюзен. – Эти митенки принадлежали ей.

– В таком случае они приносят счастье, – сказала Сьюзен, захлопав в ладоши. – Как мило!

Приносят счастье? Они принадлежали ее матери, пока длились оба ее брака. При этом один из них отнял у нее свободу, а второй – жизнь. Неужели шелковые лоскутки могли нести с собой несчастье или удачу?

– Надеюсь, – пробормотала Эванджелина и последовала в коридор за Сьюзен к комнате леди Стентон. Дверь за ними захлопнулась со стуком, и при этом погасла свеча в ближайшем настенном подсвечнике. Эванджелина вздрогнула и принялась нервно потирать руки в митенках.

– Я не умею ориентироваться! – воскликнула Сьюзен, выходя из спальни Эванджелины. – Все эти бесконечные коридоры и извилистые переходы мгновенно исчезли у меня из памяти через несколько секунд после того, как леди Хедерингтон показала мне их. Я умру голодной смертью, прежде чем вспомню, где столовая.

– Следуйте за мной, – сказала Эванджелина и направилась по одному из переходов.

В одном плохо освещенном месте, на пересечении коридоров, она так резко остановилась, что Сьюзен натолкнулась на нее сзади.

– Что это? – спросила Сьюзен.

Эванджелина покачала головой:

– Голоса. Уверена, что мы повернули налево, но, думаю, я услышала леди Хедерингтон справа через коридор.

Прежде чем Эванджелина успела ее остановить, Сьюзен метнулась в сторону и заглянула за угол. Она бросила взгляд через плечо на Эванджелину, потом сосредоточила свое внимание на леди Хедерингтон. Со вздохом Эванджелина последовала за ней. Сьюзен вытянула руку и резким движением притянула Эванджелину ближе к себе. Они остановились, прижавшись друг к другу как испуганные кролики.

В другом конце темного холла леди Хедерингтон была поглощена разговором с пожилым джентльменом в дорогой, явно сшитой на заказ одежде.

Хотя спина его была сгорблена, трость в руке дрожала и редеющие волосы покрывали голову тугими седыми локонами, мрачность, запечатленная на морщинистом лице, создала у Эванджелины впечатление о нем как об очень разгневанном человеке. Ей бы хотелось, чтобы спина леди Хедерингтон не была обращена к ним, потому что ей было любопытно видеть выражение ее лица.

– Это ее муж? – спросила Эванджелина шепотом, попятившись и стараясь стать незаметной.

Сьюзен фыркнула:

– Лорд Хедерингтон на добрых сорок лет моложе. Возможно, это ее дедушка или Санта-Клаус, прибывший на этот раз раньше времени.

Хм! Эванджелина почему-то усомнилась в том, что Санта-Клаус мог грозить тростью испуганной графине и явно выкрикивать какие-то не достигавшие их слуха ругательства.

Потянув за собой Сьюзен, Эванджелина повернулась и двинулась по коридору, как ей казалось, в правильном направлении и обнаружила еще одну пару. Трудно было понять, ссорятся ли они, потому что их разговор замер, как только они заметили двух молодых женщин.

Мужчина, круглый краснолицый субъект с лицом в пятнах и бледной улыбкой, вжался в стену, чтобы дать им пройти. Его собеседница, не в меру нарумяненная женщина в лимонно-зеленом платье, с льняными кудряшками и в розовой шляпе с пером, уставилась на них сильно подведенными черными глазами.

Никто из них не заговорил.

В последний момент мужчина склонил голову в запоздалом приветствии. Эванджелина сделала на ходу неуклюжий реверанс, и Сьюзен второй раз налетела на нее. Потом они обогнули угол и скрылись из глаз этой пары, став недосягаемыми и для их слуха.