– Забудь об этом, паря! Мы ведь успели расколошматить все проклятые кинокамеры, или забыл? Никто ничего не докажет! Даже полиция района будет бессильна, вот увидишь! Никто и пальцем вас не тронет! Не бросят же они за решетку весь остров?!

Парень, повертев в руках бутылку, передал ее соседу.

– Мне хватит, - проворчал он.
– И так голова кругом! Второй, поколебавшись в нерешительности, вернул бутылку Джамо.

– Это точно. Пожалуй, и мне тоже. Уже с души воротит. Как подумаю обо всем, просто блевать тянет, ей-богу!

Нонна поняла, что настал момент бороться за свою жизнь.

– Так чего ж вы связались с ними?
– взорвалась она.
– Будь я проклята, если убила старика Цыбина! Или хотя бы пальцем дотронулась до девчонки!

Джамо обернулся и тыльной стороной ладони резко ударил ее по губам.

– Девчонка-то говорит другое, киска, какой ей смысл врать?

– Это верно, - подхватил один из парней.
– И потом, как бы там ни было темно, но, чтоб я сдох, какая женщина не узнает женщину, которая сотворила с ней такое непотребство!

Однако Нонна не сдавалась;

– Но вы ведь не станете отрицать, что такое все-таки возможно?

– Ну, может быть, - нерешительно протянул другой.

– Тогда почему бы не оставить решать суду это дело? Джамо снова передал назад бутылку.

– Эй, ребята, я бы на вашем месте все-таки принял по глотку, пока эта сучка окончательно не задурила вам голову. Не забывайте: прежде чем стать ментом, Нонна училась на юриста! А все эти законники кого хочешь вокруг пальца обведут! Возьмите хотя бы этого ублюдка, Семена Рохмана! Это ж какую совесть надо иметь, чтобы вот так, глядя людям в глаза, нагло заявлять, что беда, дескать, небольшая, даже если Нонна и впрямь пришила старика! Бог с ним, может, давно и надо было бы избавиться от старого пьянчуги! Но назвать несчастную женщину шлюхой?! Или, может, вы, ребята, слышали когда-нибудь о шлюхе, которой после того, как она ублажит парня, приходится накладывать швы?!

– Не-а!
– замотал головой один из молодчиков.
– Послушно глотнув из бутылки, он мрачно сунул ее в руки приятелю.

Нонне оставалась одна надежда - бежать, пока на шею ей еще не успели набросить веревку. Мало кто из местных лучше ее знал окрестности города. Оставалось только приберечь силы и дождаться нужного момента, чтобы попытаться ускользнуть.

– Далеко еще до той прогалины?
– спросил угрюмо парень, сидевший ближе.

Джамо пристально вгляделся в бархатную темноту ночи.

– Видите вон там, впереди, здоровенный лавр?
– Он ткнул пальцем куда-то вдаль.
– Метров за 200 до него свернем налево. Само собой, почтового ящика там нет, но к ферме ведет дорожка.

Через несколько минут машина достигла поворота, ведущего к тому месту, где стоял трейлер.

Москитов было ничуть не меньше, чем в прошлую ночь. Нонна ожесточенно шлепала себя по лицу, в то время как мысли вихрем кружились в ее голове. Перед ее мысленным взором уже сложилась картина, в ней недоставало всего лишь двух фрагментов.

Она все еще никак не могла понять, почему убийца так спешил. Второе, над чем она ломала голову, - это загадка: каким образом этому человеку удалось узнать, что Нонна внезапно отправится к трейлеру Цыбина, да еще в два часа ночи? Ведь она даже Альберту ни словом не обмолвилась насчет своих планов. Единственное, что было ей известно, - это то, что она должна отлучиться по делу. По делу, связанному с работой.

И вдруг ей показалось, что ее озарила догадка. Конечно же! Тарик ведь еще не спал! Нонна вспомнила, что видела его в кабинете, прежде чем выйти из дому. Именно Тарик, которому, без сомнения, хорошо заплатили, скорее всего и кинулся к телефону, едва Нонна закрыла за собой дверь.

И звонил он тому, у кого были веские причины не допустить, чтобы Нонне удалось поговорить с Цыбиным. Поэтому убийца и вынужден был прикончить старика - боялся, что тот заговорит. А насильником, вероятнее всего, он стал чисто случайно - он же планировал повесить все на женщину, поэтому и не возбудился, стал насиловать женщину резиной и всякими предметами, что все сошло.

Машины одна за другой въезжали на прогалину. Целый хвост автомобилей, которым не хватило места, чтобы встать, вытянулся вдоль дороги. В ночной тишине слышно было только, как хлопали дверцы, да изредка хлюпала грязь или с треском ломались сухие ветки под ногами сотен людей.

Вскоре, осветив поляну, к ночному небу взвились языки пламени. Но Нонна заметила и другое - как вдруг бледнели и съеживались лица тех, кто неожиданно появлялся из тьмы, как эти люди один за другим норовили скрыться в тени или за спинами соседей.

Но были и такие, кого не пугала тьма. Десятки рук принялись подбрасывать дрова в костер, и через пару минут стало светло, словно днем. По рукам заходили бутылки с коньяком, пивом и виски.

Джамо приоткрыл дверь машины.

– Порядок, парни! Ну что ж, приехали, Нонна! Сейчас увидим, какая ты Мата Хари.