— Забудь, — приказал царь Давид. — Забудь, Васька, всё, что видел. Свидетели долго не живут.

Аня нечаянно хихикнула.

— Ай, ну вас… — Васька злобно фыркнул, повернулся и собрался идти из комнаты.

— Останься, — ласково попросил царь Давид, и Васька замер на месте. — Аня, сделай мне зелёного чаю. И остуди как следует. А мы пока тут с молодым человеком в шахматы, что ли, поиграем.

Аня с облегчением угукнула и пошла из комнаты, на ходу осуждающе глянув на Васькины ботинки. Ботинки, правда, были совершенно чистые, даже блестели, но ведь всё равно уличная обувь! Васька заметил её взгляд и совсем помрачнел. Конечно, кому же понравится, если какая-то кухарка будет смотреть осуждающе…

В кухне она готовила чай и с тревогой прислушивалась, как царь Давид и Васька орали друг на друга в кабинете. Что именно орали — этого разобрать было нельзя, но голоса у обоих были очень сердитые. Неужели из-за неё такой скандал? Вот только этого не хватало. И ведь она даже не знает, как положено вести себя в таких ситуациях!

Через десять минут Аня не выдержала, пошла на крики, чтобы сказать, что чай готов. И вообще, надо же хоть каким-нибудь способом прекратить этот скандал.

Царь Давид и Васька играли в шахматы. И при этом орали друг на друга, что так не ходят, таких правил нет, ладья только что стояла вот на этой клетке, а вот этой пешки вообще не было! Аня и не подозревала, что шахматы — такая азартная игра.

— Чай готов? — обрадовался царь Давид, заметив в дверях Аню. — Молодец, девочка. Ну, пойдём, попьём, тортика твоего поедим, о жизни поговорим. Я о твоей жизни уже знаю, а ты о нашей жизни ничего не спрашивала. Ведь хочешь что-нибудь спросить, да?

— Потом, если можно, — попросила Аня, поглядывая на Васькины ботинки. — Конечно, мне всё интересно, и я с удовольствием послушаю… потом. Мне сейчас поработать надо, пока время есть. Вы ведь без меня справитесь?

Васька злобно фыркнул. Царь Давид мельком глянул на него и сказал:

— Мне жаль, что ты с нами не хочешь за столом посидеть. Но я не могу требовать. У тебя работа, зачем мы будем мешать. Конечно, можешь делать всё, что хочешь.

Васька опять злобно фыркнул. Аня забеспокоилась. Похоже, царь Давид специально дразнил племянника. Зачем?

— Спасибо, — с подчёркнутой благодарностью сказала она. — Я в кухне всё уже приготовила. Или сюда подать?

— Иди, иди, — благодушно буркнул царь Давид. — Лишнюю работу не ищи. У тебя и так достаточно.

Васька опять злобно фыркнул! Ужасно неприятно чувствовать себя причиной раздора.

Аня торопливо скрылась в своей комнате, достала новую распечатку, но долго не могла вникнуть в смысл текста. Конечно, может быть, это текст такой был, а может быть, мешали мысли о том, как она будет здесь жить. Это всё равно, что жить в эпицентре землетрясения. Людочка Владимировна часто говорила, что жить с её свекровью — это всё равно, что жить в эпицентре землетрясения. Так ведь ничего, живёт как-то. Научилась не обращать внимания на постоянные крики и не слышать мнения свекрови о себе. Иногда даже смеётся, цитируя самые дикие высказывания. Иногда даже говорит, что с её свекровью не соскучишься. Может быть, и Аня постепенно привыкнет?

Дверь без стука открылась. На пороге стоял Васька, смотрел на Аню в упор, непонятно улыбался. Нет, вот к этому она точно никогда не привыкнет.

— А ничего себе гнёздышко, — сказал Васька наглым голосом. — И кроваточка ничего себе. Вполне двухспальненькая… Ты чего там читаешь? Опять секретное донесение центру?

— Вы что-то хотели? — настороженно спросила Аня, захлопывая папку с рукописью и поднимаясь из-за стола.

— Догадливая… — Васька противно хихикнул и облизнулся. — Хотел, хотел… но об этом я с тобой попозже поговорю. Сейчас мы с дядь Давидом уезжаем. Закрой за нами.

Он стоял в дверях, как вратарь на воротах, и было совершенно очевидно, что Ане придётся протискиваться между ним и притолокой. Всё-таки этот Васька очень противный. И улыбается противно. И в уличной обуви дома ходит.

— Васька! — раздался из прихожей голос царя Давида. — Ты мои ботинки надел! Где у тебя глаза? Отдавай немедленно…

— Какие твои? — возмущённо вскричал Васька, повернулся и потопал в прихожую. — Как бы я их надел? Твои на два размера меньше!

Аня пошла за ним, думая, можно ли спросить, куда собрались царь Давид и Васька. Васька — это ладно, пусть шастает где угодно. А у царя Давида — сломанная нога, ноге вряд ли полезны лишние шастанья… Может быть, даме Маргарите позвонить?

— Мы в больницу съездим, у меня там друг нынче дежурит, ему сложный случай привезли, просит посмотреть, — успокаивающим тоном сказал царь Давид, увидев Аню. Наверное, догадался, о чём она думает. — Ненадолго, через пару часов вернёмся. Может, на заправку заедем, тогда чуть попозже. Задержимся — не беспокойся. Васька хорошо водит, почти как я.

— Я лучше вожу, — ревниво буркнул Васька, доставая из стенного шкафа пару ботинок. — Вот они твои, сам же убирал, а на меня орёшь.

— Это кто лучше водит?! Это ты лучше водишь?!