В конце 1941 года после увольнения в запас главнокомандующего сухопутными войсками фон Браухича Гитлер сам стал главнокомандующим германскими вооруженными силами, то есть сухопутными войсками, военно-морским флотом и люфтваффе. Но ВМС и люфтваффе по-прежнему имели собственных главнокомандующих, и, поскольку эти двое почти всегда находились в обществе Гитлера, их влияние на фюрера, естественно, было значительнее, чем влияние командования армии, у которой не было своего главнокомандующего.

Рундштедт любил повторять, что, когда вражеские суда приближаются к берегу с очевидным намерением произвести высадку, это уже наземная, а не морская война. Он сравнивал эту войну с войной на Восточном фронте и имел обыкновение повторять: «Все точно так, как в случае, когда на Восточном фронте танки русских разворачиваются прямо против моих позиций». Но, не считая вышеизложенного, армия очень тесно взаимодействовала с военно-морскими силами и люфтваффе.

Наступил момент серьезного обсуждения жизненно важного вопроса, связанного с вторжением союзнических армий. Где же произойдет высадка? Рундштедт ответил в характерной для него манере: «Где угодно, но, наиболее вероятно, на побережье Ла-Манша». Враг действительно мог «взять быка за рога» и после успешной высадки кратчайшим путем беспрепятственно двинуться в направлении Нижнего Рейна и Рура, на который союзники давно «точили зуб». В 1942 году Германия не сосредоточила значительных сил ни в Бельгии, ни вдоль Восточной стены, ни на Рейне.

Как вариант, рассматривалась Нормандия, хотя там, по мнению командования ВМС, были неподходящие условия для высадки. Целью этой высадки был бы Париж. Кто владеет Парижем, владеет всей Францией! В этом случае наступление могло продолжиться через Трир, в обход с двух сторон Ахена, и дальше – к Руру, на север Германии. Любой немецкий гарнизон, располагавшийся на побережье Ла-Манша, можно было легко уничтожить ударом с тыла. Такая же участь постигла бы пусковые установки для «Фау», которые находились еще в стадии строительства.

Гитлер был уверен в очевидном преимуществе стационарных железобетонных укреплений. Он вообще испытывал большой интерес к техническим новшествам. Так что нет ничего странного в том, что строительство «Западного вала» на немецкой границе вызывало у него живейший интерес.

Когда в 1942 году стало ясно, что на Восточном фронте русские оказывают упорное сопротивление, Гитлер начал испытывать беспокойство относительно Западного фронта и с возросшей энергией взялся за сооружение «Западного вала». Стена должна была состоять из сильных оборонительных сооружений от острова Тексел до Антверпена и от Остенде через Кале, Булонь, Дьеп до Гавра. Особое внимание следовало уделить отрезку Остенде–Кале–Булонь. По мнению Гитлера, именно здесь, в самом узком месте Ла-Манша, англичане могли произвести высадку. Строительство началось в 1942 году, но до осени шло не в полную силу. В Берлине состоялась встреча, на которой присутствовали офицеры Генерального штаба, саперы и инженеры из организации Тодта [27] .

Эта организация, созданная инженером Тодтом, состояла из инженеров всех специальностей, то есть гражданских лиц.

Гитлер не испытывал особого доверия к армейским инженерам. Он считал, что армейские инженеры работают излишне медленно и тщательно, а потому ответственной за строительство нового «Западного вала» назначил организацию Тодта. Позже, когда речь пойдет о событиях 1943–1944 годов, я более детально остановлюсь на вопросе, связанном с «Западным валом».

Деятельность, осуществляемая Рундштедтом на Западном фронте начиная с 1942 года, станет понятной только в том случае, если ознакомиться с принципами, на которых она строилась. Дело в том, что командующие здесь не взаимодействовали друг с другом, поскольку не получали общих приказов фюрера. Среди них нужно упомянуть нижеследующих.

1. Главнокомандующий германскими войсками Запада фон Рундштедт.

2. Командующий третьим воздушным флотом Шперле.

3. Командующий западной военно-морской группой Кранке.

4. Командующий вермахта во Франции фон Штюльпнагель.

5. Начальник военной администрации и вермахта на территории Бельгии фон Фалькенхаузен.

Кроме того, имелись гражданская организация Тодта, немецкое посольство в Париже и французское правительство в Виши. Одним словом, существовало огромное скопище самых разных властей. Весной 1942 года, по прибытии Рундштедта на Западный фронт, вышел приказ фюрера за номером 40, направленный на координацию действий всех властей. Однако этот всеобъемлющий приказ не достиг намеченной цели. В чем причина?

1. Ни одна диктатура не дает слишком много власти одному человеку. «Divide et impera» [28] – вот основной принцип любого диктатора. Приказ был составлен таким образом, что практически никто не нес персональной ответственности за Западный фронт. Пункты, определяющие отношения между командующими, были столь сложными и запутанными, что было крайне трудно, можно даже сказать – невозможно, определить, кто же в действительности является Верховным главнокомандующим.

2. В 1942 году Гитлер стал главнокомандующим сухопутными войсками. Геринг командовал люфтваффе, а Редер и затем Дёниц – военно-морским флотом. Эти люди входили в ближайшее окружение Гитлера и, следовательно, могли проводить свою политику с большим эффектом, чем армия, поскольку фюрер лично командовал армией.

Так о чем же гласил приказ за номером 40? В общих чертах о следующем.

1. Главнокомандующий германскими войсками Запада (Рундштедт) обладает наивысшей тактической и стратегической властью и решает задачу защиты побережья от вторжения. Только в пределах этой конкретной задачи он может отдавать приказы люфтваффе и ВМС. Следовательно, у него не было того положения, какое занимал Эйзенхауэр [29] ; Рундштедт был primus inter pares [30] .