Другой проблемой было то, что параллельно агентам Шильникова действовала вербовочная группа бывшего студента и полковника китайской службы Голицына. Этот человек занимал столь ответственную должность, несмотря на то что раньше в среде эмигрантов он не раз провоцировал конфликты и проявил себя с худшей стороны [761] .

Группа Голицына составляла конкуренцию Шильникову и набирала кого попало, заботясь лишь о получении денег за каждого завербованного, не гнушаясь обманом и обещая золотые горы. Попав в суровые условия жизни наемников, большинство из завербованных сразу увольнялись. Поэтому из набранных агентами Голицына в части попадали не более 10 процентов [762] .

Таким образом, пропадали довольно большие деньги на проезд новобранцев «туда и обратно» [763] . Так, стоимость проезда только в один конец наемника из Харбина в Цинанфу составляла в среднем в 1927 г. 19–22 доллара, что составляло жалованье рядового за два месяца [764] .

Меньше чем за половину 1926 г. уволились 300 наемников, которых вербовщики обманули в размерах оплаты на восточной линии КВЖД [765] .

Кроме того, вербовали русских и сами китайцы, нарушая работу аппарата Шильникова. В морские части вел вербовку в Харбине от адмирала Пи генерал Лю [766] . По данным Тихобразова, «все эти Лю – прохвосты, так о них говорят сами китайцы» [767] . «В отряде Лю – исключительно семеновская публика и стиль остается прежним. Надо принять меры к прекращению рекламы этого отряда в «Русском Слове» [768] . От адмирала Пи Шучена в китайский флот русских моряков набирал русский вербовщик Баньковский, укомплектовавший ими команду миноносца. Тихобразов просил Я. Я. Смирнова воспрепятствовать этому, так как он не хотел, чтобы Баньковский забирал людей, которых он мог взять себе [769] . Но до начала 1927 г. вербовку русских в части Пи не удалось прекратить.

По данным генералов Глебова и Бурлина, от Пи «приезжал в Шанхай русский офицер набирать здесь русских морских офицеров и команду для миноносца и крейсера. Записалось около 90 человек. Часть сразу уехала к месту службы в Циндао, остальные будут там недели через полторы. На эти корабли собирается и капитан 2-го ранга Афанасьев. В разговоре с ним выяснилось, что корабли с китайской командой оказались ненадежными в смысле верности своему начальнику. Хотя китайский флот не имеет никакого боевого значения и таковых же задач, но морально-политическое значение и вес он придает немалый тому начальнику, который его у себя имеет. И вот, чтобы сохранить за собой этот вес, адмирал Пи и решил иметь на своих кораблях русских. Поводом к тому послужило то, что недавно Пи в Порт-Артуре ремонтировал свой миноносец, заплатив за это 120 тысяч мексиканских долларов. Когда же корабль вышел из дока, то вместо Циндао он ушел к Чжан Цзолину. Хотя Чжан Цзолин и одной группировки с Пи и является ему начальником, деньги за этот ремонт адмирал платил из своего кармана. После разговора о принятом у нас взгляде на участие русских в китайской армии оба эти офицера заявили мне, что они со своими кораблями всегда будут готовы выполнить мое распоряжение, даже и в том случае, если оно будет расходиться с китайскими планами» [770] .

В это время семеновцы, многие из которых занимались политиканством, свили себе гнездо на бронепоездах «Хонан» и «Шаньдун». Видя их вредное влияние на русских наемников, Тихобразов принял меры к недопущению проникновения их в другие подразделения.

Шильников был недоволен работой Голицына и тормозил отправку в Цинанфу набранных его группой. Среди них были подозрительные элементы, в том числе с советским гражданством. Таких лиц набирать было нельзя из-за опасения, что они начнут в отряде разлагающую работу [771] . Хотя к вербовке подключали офицеров Русской группы вроде Муффеля, при наборе волонтеров они тоже ошибались. Уже в Цинанфу за разлагающую работу был арестован ряд новобранцев, которые были завербованы этими офицерами [772] . В то же время Шильникову удалось вовремя отсеять большинство таких деятелей при попытке их записаться в Русскую группу [773] .

Однако он пропустил в отряд несколько харбинцев «советской окраски», что было поставлено Тихобразовым ему в укор [774] .

Нежелательными для нахождения в числе наемников были обозначены также генералы: бывший начштаба Колчака Лебедев и Бурлин, которые якобы вели работу, выгодную большевикам. Они пытались приехать в Цинанфу, но против этого выступил Тихобразов. Решено было не иметь с ними дела, пока их не «проверит» Шильников [775] . Впоследствии эти опасения еще больше усилились, когда Лебедев и Бурлин выступили против создания частей русских наемников на службе в Шанхае. Но вполне возможно, что эти трения были обусловлены борьбой за руководство Русской группой, боязнью конкуренции и нежеланием видеть в своих рядах «штабных», которых считали виновными в поражениях в войне против большевиков.

Видя неудачную работу «аппарата кадров», Тихобразов, как начштаба Русской группы, выступил за наказание вербовщиков, которые сознательно набирали в наемники небоеспособный или подозрительный элемент. В качестве одной из таких мер предусматривалось увольнение виновных [776] . Кроме того, впредь он рекомендовал пользоваться проверенными и надежными вербовщиками из числа русских военных [777] .

Шильников, будучи видным представителем забайкальских казаков, смог набрать многих из них в Русскую группу. При этом он отсеивал негодный элемент, который попадал все равно в Цинанфу через агентов Голицына, создав в Русской группе китайских войск нехорошую репутацию Забайкальскому казачьему войску в целом [778] .

Вредило регулярному и стабильному пополнению Русской группы наемниками и то, что японцы летом 1927 г. распространяли провокационные слухи об аресте Чжан Цзучана, разоружении и роспуске русских под влиянием требования китайских генералов. Отчасти это было вызвано расформированием 65-й дивизии и созданием на ее базе других частей [779] .

К концу 1927 г. положение с вербовкой пополнений в Русскую группу еще больше ухудшилось. В это время маньчжурские власти предприняли новую волну давления на эмигрантов, что выразилось не только в закрытии Русско-Азиатского банка, но и в ухудшении положения по сравнению с коммунистами, с которыми китайцы стали заигрывать, допуская существование в Маньчжурии нелегальных советских организаций [780] .