Шрифт:
С такими известиями, как эти, шансы на успех данной операции становились все более сомнительными. Появились предположения, что эскадрилью повернут назад, но адмирал Угаки был решительно настроен на продолжение полета. Штаб с беспокойством ожидал рапорта об обнаружении противника, но наши самолеты не подавали никаких сигналов, офицеры штаба теряли терпение. Время, когда самолеты должны были бы выйти на вражеские цели, миновало. Тишина в штабе прерывалась лишь тиканьем стенных часов, отмеряющих бесконечное время. Если наши самолеты еще не стали возвращаться на базу, их запас топлива уменьшился до опасной черты.
В штабе росло напряжение. Послышался голос капитана Окамуры:
– Что происходит?
Ответом ему было томительное молчание.
Эскадрилье послали радиограмму. Мы все прислушивались к обнадеживающим словам: «Если противник не обнаружен, продолжайте полет на остров Маркуса». Оставалось только ждать, нервы были натянуты как струны.
Наконец на базу вернулась небольшая группа истребителей сопровождения, сообщив удручающую весть о том, что случилось с нашей эскадрильей. В 14.00 ее атаковали около 50 истребителей «грумман» на расстоянии 50–60 миль от кораблей противника. Наши истребители сопровождения пытались отчаянно, но тщетно отогнать вражеские перехватчики, которые устремились на бомбардировщики – носители снарядов «ока».
Эти отяжелевшие самолеты, неспособные маневрировать или вести воздушный бой, были вынуждены сбросить свои снаряды «ока» (пилоты снарядов оставались в самолетах-носителях), чтобы уменьшить вес и увеличить маневренность. Вражеские самолеты вклинивались в наш боевой порядок и выходили наружу, разрывая его градом пулеметных очередей, пока летевший последним бомбардировщик не охватило пламя. Оно разрасталось до тех пор, пока огромный самолет не окунулся в море, оставив за собой курящийся дымок как отметку момента его рокового падения.
Затем та же участь постигла 14 других бомбардировщиков, в то время как наши истребители безуспешно пытались спасти их от гибели. Пилоты сбитых самолетов по очереди салютовали в последний раз Нонаке, покидая боевой строй. Когда от эскадрильи остались лишь самолет Нонаки и еще два, им удалось нырнуть в завесу облаков, однако с тех пор они исчезли навсегда.
Итак, шесть месяцев интенсивной подготовки эскадрильи завершились полным провалом. Все были безмерно опечалены этим поражением. При виде развевавшегося на базе ВВС в Каноя вымпела эскадрильи с иероглифами «ХИ РИ ХО КЭН ТЭН» [36] в памяти всплывали прощальные слова капитан-лейтенанта Нонаки, как надгробие этой неудачной операции.
36
Это – так называемое «онное», или китайское прочтение пяти иероглифов на вымпеле. Буквально они означают следующее: Несправедливость, Принципиальность, Справедливость, Сила и Небо. Они представляют собой философские силлогизмы и любимые постулаты Масасигэ Кусуноки:
ХИ ва РИ ни катадзу – Несправедливостью нельзя добиться Принципиальности,
РИ ва ХО ни катадзу – Принципиальностью нельзя добиться Справедливости,
ХО ва КЭН ни катадзу – Справедливостью нельзя добиться Силы,
КЭН ва ТЭН ни катадзу – Силой нельзя добиться Неба.
Бои на земле Окинавы
25 марта американские войска начали высадку на Керама-Ретто в 15 милях от Окинавы, обеспечив себе первый плацдарм на этой островной гряде. В связи с этим на следующий день была приведена в действие операция «Тан» № 1 (в целях защиты Окинавы) в надежде, что она поможет дать отпор вторжению союзных войск.
На западе Японии 3-й и 10-й воздушные флоты подчинили в оперативном отношении 5-му воздушному флоту. С такими полномочиями командующий 5-м воздушным флотом мог использовать в целях отпора противнику на Окинаву всю воздушную мощь японского флота.
В последний день марта противник оккупировал отдаленный остров Камияма, продолжая начатые шестью днями раньше беспрерывные обстрелы основного острова корабельной артиллерией и подвергая его воздушным налетам. За этим последовала высадка десанта 1 апреля на Окинаву, для чего противник сосредоточил более 1400 кораблей всех видов, доставивших на остров четыре армии и две дивизии морской пехоты. Силы вторжения насчитывали 100 000 человек. Их поддерживали мощные тактические соединения кораблей и 50 000 войск флотского резерва.
Силы обороны состояли из двух армейских дивизий и двух смешанных бригад 32-й армии под командованием генерал-лейтенанта Мицуру Усидзимы. Кроме того, им были приданы войска, включавшие флотские гарнизоны под командованием контр-адмирала Минору Оты, авиабригада «Нансэй Сёто», которой командовал капитан Танамати, общей численностью 7000 человек. Защитники острова бились отчаянно и нанесли захватчикам большой урон, однако постепенно были оттеснены к холмам в южной части острова.
Морская пехота адмирала Оты организовала 13 июня последнюю атаку на позиции десантных войск вблизи Ороку. Об Оте и его людях больше ничего не известно. Последнее донесение от него поступило 6 июня:
«Прошло более двух месяцев с тех пор, как мы ведем бои с силами вторжения. В полном взаимодействии с армейскими частями мы делаем все возможное, чтобы нанести противнику поражение.
Несмотря на это, сражение складывается не в нашу пользу. Подчиненные мне войска находятся в крайне невыгодном положении, поскольку все наличные тяжелые орудия и четыре ударных батальона морской пехоты были переданы в подчинение армейскому командованию. Да и противник в обеспечении вооружением значительно превосходит нас.
Приношу глубочайшие извинения императору за свою неспособность защищать империю лучше, выполнить самое ответственное задание, возложенное на меня.
Подчиненные мне войска храбро сражались в традициях японского флота. Жестокие бомбардировки способны разрушить горы Окинавы, но не сломить дух преданности империи наших людей. Мы надеемся и молимся за сохранение империи и с радостью отдадим за это свои жизни.
Передаю свои искренние признание и благодарность министру флота и вышестоящим начальникам за доброе отношение ко мне, проявлявшееся в течение многих лет. В то же время у меня к вам большая просьба позаботиться о семьях людей, которые в качестве солдат императора погибли на этом передовом рубеже.
Вместе со своими солдатами и офицерами я славлю императора и молюсь за установление надежного и прочного мира в империи.
Хотя мое тело хиреет на далекой Окинаве,Крепнет моя решимость в защите Родины.Минору Ота, офицер флота».