В первые годы правления в Македонии основной задачей Филиппа было формирование армии. Скоро он завладел Амфиполисом, афинской цитаделью, которая контролировала прилегающие золотые прииски. При его правлении Македония стала богаче, а монеты Филиппа получили такую же известность в Греции, как и серебряные изделия афинян.

Некоторое время спустя Филипп атаковал другие города на побережье Македонии, находившиеся в подчинении Афин. Когда он завладел Потидой, посланцы пришли к нему с хорошими вестями. Его кони победили в заезде колесниц в Олимпии, его военачальник разбил племена на северо-западе, а его жена родила ему сына Александра. Мудрые люди заверили его в том, что сын, рожденный в такой удачный момент, будет великим правителем.

В это время дела греков опять шли неважно. Фокийцы захватили храм Аполлона в Дельфах и держали оборону, нанимая армии на священные сокровища, принесенные в дар богу. Это святотатство подняло на войну всю Грецию и дало Филиппу шанс повлиять на исход событий. Проведя свою армию в южном направлении через Фессалию, он объявил, что пришел для того, чтобы вернуть храм Аполлона.

Никто не мог предположить, что, покорив как Дельфы, так и Грецию, Филипп спокойно вернется домой. Афиняне, слишком занятые проблемами Греции, чтобы вмешиваться, сейчас собрались блокировать его армию, захватив проход Фермопилы, где когда-то триста спартанцев сдерживали персидскую армию.

Кризис 352 года до н. э. выдвинул на первые позиции в Афинах человека, который стал олицетворением греческой свободы. Родившийся в зажиточной семье Демосфен в семь лет остался без отца. Он унаследовал мастерскую по производству оружия, в которой работало несколько рабов, а также приличную сумму денег. Однако этим состоянием настолько плохо распоряжались его опекуны, что Демосфен через несколько лет остался совершенно без средств.

Демосфен пришел в ярость и решил отдать своих попечителей под суд. Это означало, что он сам должен был представлять свои интересы в суде, и юноша начал изучать искусство публичных выступлений. Мы не знаем, как скоро это привело его к мысли добиться успеха в политической карьере, но на его пути к славе было серьезное препятствие. Он был худым и немощным, с узкой грудью и слабым, слегка шепелявившим голосом. Представить его блестящим оратором, выступающим на собрании, было просто невозможно. Но, как и Филипп, Демосфен был усердным тружеником.

Рассказывают, что он учился говорить четко, упражняясь с набитым галькой ртом. Он тренировался, цитируя поэтов на побережье моря, стараясь перекрыть рев волн своим голосом. Он контролировал дыхание, взбегая вверх по склону холма и произнося речи. У него было нервное подергивание плеча, и, чтобы избавиться от тика, во время занятий он привязывал к плечу груз, который причинял ему боль при этом движении. В итоге Демосфен научился писать прекрасные речи и великолепно произносить их. Ему удалось не только отсудить часть своего состояния, но и обратить на себя внимание афинского собрания.

Демосфен был афинским демократом, который любил свободу так, как он понимал ее. Филиппа можно было назвать греком, он, должно быть, был прекрасным правителем в полудикой стране, но не властителем афинян, которые так много сделали для своей свободы. Демосфен же предпочитал споры о греках и их независимости.

Тем временем Филипп представлял угрозу городам на побережье Македонии. Он создал флот и теперь вмешивался в торговлю зерном через Черное море, которое обеспечивало существование Афин. Демосфен выступил с одной из своих великих речей против Филиппа, которые с тех времен известны как Филиппики. Он хотел, чтобы афиняне повернулись лицом к опасности и пошли сами воевать против Филиппа, вместо того чтобы нанимать солдат.

Там, где враги медлили, Филипп действовал быстро. Он был достаточно сообразителен, чтобы постоянно держать афинян в беспокойстве и создавать им проблемы. Он захватил их главную цитадель на севере, продал ее население в рабство и истребил тридцать два афинских города. Пока потоки беженцев текли на юг, Филипп праздновал победу играми и праздниками в Македонии.

Даже Демосфен был вынужден признать, что без помощи городов, находившихся в опасности, война против Филиппа бессмысленна. Филипп же восхищался Афинами и жаждал заключения мира. Демосфен согласился выступить в роли одного из дипломатов. Таким образом, он впервые увидел Филиппа, которому в это время исполнилось тридцать шесть лет. На его теле были видны рубцы от ран, в военных сражениях он потерял глаз, но, как всегда, Филипп оставался энергичен.

Пока власть Филиппа становилась могущественней, другой правитель умер. Властитель Персии Артаксеркс II продемонстрировал свою несостоятельность в управлении империей, которая пришла в полный упадок. Его преемник Артаксеркс III был активнее, так что людям, получавшим выгоду от прежних ситуаций и состояния дел, пришлось стать сдержаннее.

Никого это не раздосадовало больше, чем греков. Лучшие гавани Малой Азии и вся торговля в этом регионе были сосредоточены в их руках. Греки выполняли обязанности сатрапов в качестве секретарей и оплачиваемых официальных лиц. Как солдаты, они поддерживали его власть. Перспектива иметь повелителя, который стремился бы управлять ими, не доставляла им удовольствия.

Недовольство Персией, рассказы возвратившихся из похода десяти тысяч подогревали страсти. Греки хотели править Малой Азией, а возможно, и всей Персидской империей. Национальная война против Персии объединила бы греков, как это произошло в те великие времена, когда Афины и Спарта выступили вместе против Ксеркса.

Кто способен возглавить их сейчас? Кто имеет власть, кроме Филиппа? Знаменитый афинский деятель Исократ, которому в то время исполнилось девяносто лет, просил Филиппа об этом в письме. Наемные солдаты, участники всех греческих споров, были настоящим проклятием времени. Все беспорядки исходили от них, их армии сжигали и уничтожали все на своем пути. Только Филипп мог вывести их из Греции и, победив Персию, оставить в качестве аванпостов империи на востоке.