Гарни стал любимой летней резиденцией царей Арташесидов и Аршакидов. Когда в Арташате, расположенном в низовьях Аракса, жизнь становилась невыносимой из-за угнетающей малярийной жары, армянские цари могли отдохнуть и спокойно заняться государственными делами в Гарни. Такие образованные цари, как Артавазд II, находили здесь время для сочинения пьес и других литературных занятий. Тацит упоминает Гарни в связи с гражданскими войнами в Армении в 52–53 годах, когда там шла борьба с грузинским претендентом на трон Радамистом. В очень важной надписи на греческом языке, найденной в Гарни, начинающейся с восхваления Гелиоса, затем сообщается, что царь Тиридат I (Трдат), основатель династии Аршакидов (Аршакуни), на одиннадцатом году своего правления (в 77 г.) восстановил здесь крепость и построил дворец для своей царицы.

Самой знаменитой достопримечательностью Гарни является классический храм из серого базальта, возведенный во второй половине I века и основательно разрушенный землетрясением 1679 года. Многие европейские путешественники посетили в XIX веке место раскопок, а в 1834 году Дюбуа де Монпере нарисовал план-реконструкцию храма, который соответствует в общих чертах позднейшей, более систематической реконструкции профессора Н. Бунятяна (1933 г.). Храм стоял на приподнятой платформе, на самой высокой точке Гарнийского мыса. Марш из девяти ступеней ведет к фронтальному портику храма, возвышающегося на изящном подиуме. Прямоугольный внутренний зал (наос) был окружен перистилем из 24 ионических колонн. Размеры этого наоса, в котором, по-видимому, помещалось изображение Митры, были скромными: 5,14 х 7,92 метра. С каждой стороны передней лестницы были расположены массивные пилоны, украшенные барельефами в виде атлантов, поддерживающих на поднятых руках некую тяжесть мироздания. Очевидно, когда-то на них находились жертвенники. По всему контуру крыши шел резной каменный фриз, в котором эллинистические узоры сочетались с армянскими: тонко вырезанные листья аканта сплетаются с виноградными лозами и плодами граната.

Начиная с 1966 года и далее в Республике Армении обсуждался проект восстановления храма Гарни. Предполагалось, что примерно 80 % оригинального камня и обломки фризов все еще находятся здесь, под землей, в достаточно хорошем состоянии, чтобы их можно было использовать в предполагаемой реконструкции. Поэтому каждый найденный камень нумеровался. Финансировать этот проект обязалось правительство Армении и армянские благотворительные фонды за рубежом.

В 50 метрах к северо-западу от эллинистического храма находятся остатки римской бани, датируемой III веком. Баня эта построена по типичному римскому плану, с холодной, теплой и жаркой комнатами (фригидарий, тепидарий и кальдарий соответственно). Система отопления и нагрева воды до пара весьма хитроумна. По плану баня точно повторяет баню в царском городе Армаз-Хеви (неподалеку от современной Мцхеты в Грузии).

Особенно примечательной деталью бани в Гарни является частично разрушенный мозаичный пол, украшающий ее преддверие (предбанник). Розовое обрамление замыкает в себя аллегорическую картину из греческой морской мифологии. Плавные переходы голубого, синего и зеленого создают иллюзию движения волн. В центре мы видим мужскую фигуру, символизирующую Океан, и женскую, символизирующую Море, по-гречески «Таласса». По четырем сторонам от центра размещены фантастические существа – с торсом рыбы, конским передом и некоторыми человеческими чертами. Эти ихтиокентавры несут на себе нереид, в том числе главную из них, Фетиду, мать Ахиллеса. Есть там также изображения дельфинов, рыб и рыбаков. По верху мозаики идет греческая надпись: «Работали, ничего не получая». Значение этой надписи трудно истолковать иначе, как жалобу на плохие условия работы и невыплату денег за труд. Возможно также, это означает, что работа в бане дает лишь нечто неосязаемое (жар и пар), которые исчезают бесследно и быстро.

Одной из самых увлекательных проблем армянской цивилизации дохристианского периода является природа армянского язычества. В предыдущей главе мы уже кратко обрисовали истоки древнеармянской мифологии, с ее греческими, фригийскими и митраическими корнями, сформировавшейся при Ервантидах и Арташесидах. Несомненно, эллинистические верования и греческий пантеон богов были популярны среди высшей знати и богатых людей и в более поздние периоды, при Арташесидах, в конце их правления, и при Аршакидах в начале. Мы знаем еще, что Тигран Великий в своих надписях также иногда претендовал на божественность, хотя неизвестно, как серьезно воспринимали эти утверждения его наиболее образованные подданные.

Время шло, и эллинские боги и богини безнадежно перемешались с персидскими и даже вавилонскими божествами. Согласно Страбону, в святилищах Анахит, матери Армении, практиковалась храмовая проституция, явно в подражание вавилонскому и сирийскому обычаю. Богиня Астгик, сестра Анахит, с одной стороны, соответствовала ассирийской богине Иштар, с другой – богине Венере.

Возлюбленным Астгик был Веретрагна, иранский бог войны и победы, известный в Армении под именем Ваган. Почитаемый в образе Геркулеса, победителя драконов, Ваган отождествляется с греческим богом войны Аресом, сыном Зевса и Геры. По мнению профессора С.К. Чаттерджи, Ваган был солнечным божеством. В поддержку такого взгляда свидетельствует дохристианская армянская песня, текст которой звучит так:

Другим важным богом армян был Тир, от имени которого ведут происхождение все варианты имени Тиридат, данного нескольким армянским царям. Тир, первоначально Тиштрия, – еще одно иранское божество, предводитель Звезд Ахурамазды в битве против Планет Анхра-Майнью (Аримана), духа зла. Тиштрия отождествляется со звездой Сириус. Он регулярно, после победы над демоном засухи, приносит на землю дождь. Как установил профессор Чаттерджи, у армян Тир превратился в бога оракулов, или снов, и стал покровителем искусств и письма. Позднее его отождествили с Аполлоном и Гермесом греческого пантеона. Он был писцом у Ахурамазды. До сих пор в армянском фольклоре Тиру приписывается забота о регистрации человеческих смертей.

Для совершения жертвоприношений богам и богиням армянского пантеона содержались особые стада и стаи птиц. Иллюстрацией к этому служит то место у Плутарха в «Жизнеописании Лукулла», где мы читаем о переправе римского генерала и его армии через Евфрат. Лукуллу тогда на армянской стороне реки встретилось счастливое предзнаменование: «Паслись там священные телки, предназначенные Диане персидской (Анахите), которую больше всех других богов почитают дикари, живущие за Евфратом. Они используют этих телок лишь для жертвоприношений ей. В другое время те бродят где хотят, нетревожимые, с выжженным на них клеймом богини, отпечатком факела. Но непросто поймать их, если возникает необходимость. Однако когда армия римлян переправилась через Евфрат и наткнулась на камень, на котором приносились жертвы богине, одна из телок, стоявшая на этом камне, легла на него и подставила шею под нож, предлагая себя Лукуллу для жертвоприношения, в то время как других насильно приводили сюда на веревке».