– Как раз тогда – редко. Правда, я по-прежнему присутствовал на его юбилейных торжествах. Как и он на моих. Но со временем что-то поменялось. Во всяком случае, чем выше – и заслуженно – поднимался рейтинг Газзаева, наставника ЦСКА, тем реже становились его звонки. В 2009-м, когда Валерий Георгиевич переехал на работу в Киев, звонки и вовсе прекратились…

– Ну, Бог ему судья! Новая работа – новые хлопоты. Давайте проясним другое: чем объясните, что у Газзаева – и в клубах, и в сборной – резкие взлеты чередовались глубокими провалами?

– К таким темпераментным натурам, как Газзаев, нужно уметь адаптироваться. Причем не только тем, кто работает с ним в штабе, но прежде всего футболистам. Иногда Валерия Георгиевича было не грех и попридержать. К счастью, он умел слушать и слышать.

Мы находились на сборах в Германии. Есть классическое упражнение для получения показателя качества выносливости. Его Лобановский часто применял, Газзаеву оно тоже нравилось (он, кстати, очень хорошо учился в Высшей школе тренеров). Итак, повторный бег на 400 м. В свое время Валерий Васильевич более пяти раз его не давал. Поэтому я подошел к Валерию Георгиевичу и осторожно поинтересовался направленностью тренировки:

– Сегодня, – бодро ответил старший тренер, – они побегут по 400 метров.

– И сколько будут повторять?

– Планирую раз пятнадцать.

У меня глаза на лоб полезли:

– Валерий Георгиевич, дорогой! Если хочешь уложить всю команду, то давай все пятнадцать. По всем физиологическим параметрам это никак не вяжется. Многовато.

Газзаев нахмурился:

– А какие ваши предложения?

– У Валерия Васильевича, – поясняю, – это выглядело так: 5 раз по 400. Но давался временной норматив пробежки одного отрезка.

Газзаев, немного подумав, сказал:

– Наверное, вы правы!

И пошел дальше: убрал упражнение из текущего занятия.

Попытаюсь высказать свое мнение о природе газзаевских перепадов. Вы, наверно, замечали, как он ведет себя на скамейке запасных во время игры – вскакивает, кричит, бурно переживает… Я это наблюдал как никто близко. Потому что перед самым первым выходом с командой на поле Валерий Георгиевич, показав мне на лавку, сказал:

– Будете сидеть первым, а я за вами!

Обычно врачей отодвигают подальше. А тут! Я посчитал за честь, что он посадил меня по правую руку. Но был в том и практический смысл. Потому как скоро он попросил:

– Когда буду пытаться выскочить на поле, держите меня сзади!

Так оно и происходило! Только представьте: Валерий Георгиевич, всегда очень аккуратный, со вкусом одевающийся, рвется руководить игроками на поле, а я сзади хватаю его за плащ или пиджак.

Вот такой темперамент!

– А он слушался, когда вы его на лавочке тормозили!

– Слушался. И не только на стадионе. Например, с курением. У него давление скакало, с сердцем возникали проблемы. Как-то в раздевалке, когда мы, динамовцы, кому-то проигрывали, ему плохо стало. Пришлось оказать экстренную помощь. Поэтому я здорово пристал:

– Валерий Георгиевич, бросай курить!

И он на какое-то время послушался. Но потом вновь взялся за старое – на той же лавочке не мог сдержаться из-за нервного напряжения. А курение его отвлекало. Словом, процесс шел неоднозначно. Хорошо уже было то, что в быту Газзаев почти перестал курить. Раньше засаживал одну сигарету за другой. Особенно после еды.

Однажды команда играла в гостях, когда у него в перерыве закружилась голова, выступил холодный пот. Померил давление – чрезмерно высокое. Сделав все, что требовалось в подобных случаях, я попросил: «Валерий Георгиевич, 2-й тайм оставайся здесь, в раздевалке». Какое там! Чуть стало лучше, и он появился на тренерской скамейке.

Теперь насчет взлетов и провалов. Думаю, все из-за того, что эмоции у него иногда перехлестывают.

– Вы хотите сказать, что в основе его просчетов лежат эмоциональные взрывы?

– Да. Полагаю, в этой особенности его горячей натуры крылись проблемы, которые он себе создавал. Газзаев страшно любил проводить послематчевые собрания. Сразу, по горячим, как говорится, следам, оставлял футболистов в раздевалке и, невзирая на личности, песочил их на повышенных тонах.

– Это тогда, как гласит народная молва, он лимоны выжимал в руках?

– Мог. И тогда «кисло» становилось всем. Я, например, часто не мог этого слышать. Не выдерживал, уходил из раздевалки.