— Идите обратно, — повелительно сказала Кэтрин. — А тележку оставьте здесь. Когда я уберу нашу комнату, то перейду к другим. Составьте список того, что нужно сделать, чтобы я ничего не упустила.

Дженни начала было возражать, но, когда Джо пригрозил, что на руках отнесет ее обратно, если не согласится пойти сама, она уступила. Джо пропустил ее в дверь, а когда она ушла, повернулся к Кэтрин и подозрительно уставился на нее, скрестив руки.

— Я в общем-то пошутил, сказав, что тебе придется работать, когда мы останемся без денег.

— Хорошо, потому что я не приму от нее денег, если она попытается мне заплатить. Думаешь, если у меня есть горничная, я не знаю, как это делается? Думаешь, я не могу работать?

— Уверен, ты можешь делать все, если тебе этого захочется.

— Мой отец говорил мне, что никогда не стоит упускать возможность выучиться чему-нибудь новому. Ведь никогда не знаешь, что пригодится в будущем. — Кэтрин подошла к нему, и Джо покатил тележку в конец коридора. — Кроме того, возможно, что, вернувшись домой, я останусь без работы.

— Джок не станет тебя увольнять.

— Если он это сделает, — заявила Кэтрин, — то будет не прав — и вовсе не из-за того, что ты сын садовника.

— По-моему, Джок не замечает таких людей. Ты поэтому решила сбежать, Кэти?

— Ты хочешь спросить, могла бы я выйти замуж за какого-нибудь бедняка, чтобы насолить отцу? Нет, Джо. Дело не в отце. И я никогда не думала о тебе как о сыне садовника. Просто что-то в тебе...

Кэтрин никогда не задумывалась об этом раньше. А теперь задумалась и не могла точно сказать, почему Джо такой особенный. Возможно, дело в самоуверенности. Она не понимала, насколько он уверен в своих силах, до этого момента — когда Джо начал сомневаться в себе.

И еще эта доброта, которая буквально обволакивала ее, и она всегда чувствовала защищенность, тепло, спокойствие...

У двери их комнаты на коврике свернулся полосатый котенок. Блюдечко с молоком и тарелочка с кошачьей едой, которые оставила Кэтрин, были вылизаны дочиста, а котенок облизывал усы. Завидев их, однако, он жалобно мяукнул.

— Ты маленькое чудо, — сказала Кэтрин. — Только не говори, что умираешь от голода. Я положила тебе достаточно еды и чувствую, что животик у тебя полный, поэтому не рассказывай, что пришла большая кошка и все съела.

Джо нагнулся и протянул руку.

— Иди сюда, чудилка. — Котенок подошел к нему и протянул лапу.

— Это возмутительно, — рассмеялась Кэтрин. — Я кормлю эту кошку, а она не разрешает мне прикасаться к ней и вместо этого идет к тебе. Твой шарм действует на всех леди, Джо, но всему есть предел.

Джо улыбнулся. Через мгновение он быстро и незаметно поднял котенка за шкирку.

— Вот, — радостно сказал Джо. — Можешь подержать.

Кэтрин посмотрела на четыре растопыренные когтистые лапы и отступила.

— Нет, спасибо. Подожду, пока ты его еще немного приручишь.

— Я уязвлен, — печально произнес Джо. — Минуту назад ты обижалась, что котенок предпочел меня, а теперь хочешь использовать мой талант укротителя.

Он поставил котенка на пол. Кэтрин думала, что котенок сейчас же убежит, но вместо этого он уселся в центре прохода и стал умываться.

— Хотя, как видишь, не такой уж я молодец, — заметил Джо. — Видишь, как тщательно он старается отмыться от меня.

Кэтрин фыркнула.

— Так тебе и надо. Было бы хорошо, если бы каждая девушка, до которой ты дотрагивался, делала то же самое.

— Принимала бы душ у всех на виду? Да, это было бы что-то.

— Ты отлично знаешь, что я имею в виду. — Кэтрин вдруг нахмурилась, припомнив что-то. А у тебя никогда не было большого черного кота с белым брюхом?

— Был. Я звал его Смокинг, потому что у него на шее была бабочка. А что?

— Я помню, как ты однажды дал мне его погладить.

Джо не ответил, но, погрузившись в воспоминания, Кэтрин не сразу это заметила. Она рассмеялась.

— Я не хотела возбуждать в тебе сентиментальность. Забавно, что я вообще помню об этом — мне тогда, должно быть, было лет пять или шесть.

— Шесть, — сказал Джо. — У тебя выпал первый зуб.

— Ты тоже это помнишь? — удивилась Кэтрин.

— Конечно. Это все было так необычно для меня. Еще до того, как тебя попытались выкрасть, тебе никогда не разрешали играть с другими детьми в поместье. А уж после тебя так стерегли няньки и телохранители, что мы не смогли бы и близко подобраться, даже если бы очень захотели.