— Как ты узнала о кремне? Мы думали, что все хранится в тайне.

— Я наблюдала за тобой все время. Эти Волчицы — не очень хорошие охранницы. Кстати, и охотницы скверные.

— Они начинали, совсем ничего не умея. Они даже не знали, как пользоваться копьями, и попросту пытались загонять животных. Сейчас они охотятся не так уж плохо.

— Они тратят время на походы к реке Великой Матери и гонят лошадей к обрыву, вместо того чтобы охотиться прямо здесь. Животные, следующие вдоль реки, должны пройти по узкому коридору между горами и рекой, и их легко увидеть.

— Да, я заметил это, когда был на первых похоронах. Место, где хоронили, является прекрасным наблюдательным пунктом. И раньше кто-то там жег сигнальные костры. Я видел пепел кострищ.

— Вместо того чтобы строить загоны для мужчин, лучше бы они строили их для животных и загоняли тех туда даже без помощи копий. — Эйла остановила Уинни. — Вот она. — Она указала на известняковый массив, очерчивающий горизонт.

— Да, действительно похоже на спящее животное, и даже видны три белых камня, — сказал Джондалар.

— Если так легко выбраться из загона, почему мужчины не делают этого?

— Не думаю, чтобы они пытались. Может быть, поэтому женщины ослабили бдительность. Большинство женщин и даже некоторые охотницы не хотят держать мужчин там, но они боятся Аттароа. А вот и моя стоянка.

Как бы подтверждая это, послышалось приветственное ржание Удальца. Они подошли к укромной лужайке, затененной кустарником. К дереву был привязан Удалец. Каждую ночь Эйла устраивалась на ночлег посреди рощицы, но утром все грузила на лошадь, чтобы в случае надобности немедленно покинуть это место.

— Ты спасла их обоих? Я даже боялся спрашивать об этом. Последнее, что я видел, прежде чем потерял сознание, это тебя верхом на Удальце, и тебе, похоже, приходилось нелегко.

— Я должна была привыкнуть к поводьям. Больше хлопот доставил другой жеребец. Он погиб, и мне жаль его. Уинни прибежала ко мне на свист, как только ее перестали увлекать за собой.

Удалец обрадовался Джондалару. Он склонил голову. Затем у него напряглись хвост и уши, и он заржал при виде хозяина. Затем он обнюхал руку Джондалара. Джондалар стал обнимать его, чесать, похлопывать и разговаривать с ним. Затем он нахмурился и как бы нехотя спросил:

— А что с Волком?

Эйла улыбнулась и издала незнакомый свист. Из кустов выскочил Волк и, обрадовавшись, бросился к Джондалару, так что тот еле устоял на ногах. Он рявкнул, замахал хвостом, подпрыгнул и, положив лапы на плечи мужчины, лизнул его в лицо. Джондалар ухватился за его шерсть, как это делала Эйла, слегка приподнял и прикоснулся лбом ко лбу Волка.

— Раньше он никогда так не встречал меня, — удивился Джондалар.

— Он тосковал без тебя. Я думаю, что он, как и я, хотел отыскать тебя. Без него я ничего не смогла бы найти. Мы были довольно далеко от реки Великой Матери, на пути сюда попадались большие скалистые участки, где не было никаких следов. А вот его нос находил их. — Она тоже обняла Волка.

— Он что, сидел в кустах все это время? И не выходил, пока ты не позвала? Непросто было научить его этому. А зачем ты это сделала?

— Мне нужно было научить его прятаться, ведь неизвестно, кто мог прийти сюда, и я не хочу, чтобы о нем знали. Они едят волчатину.

— Кто ест волчатину?

— Аттароа и ее Волчицы.

— Неужели они настолько голодны?

— Может, и были, но сейчас это у них ритуал, я видела его как-то вечером. Они посвящали в охотницы молодую женщину, принимали ее в Волчью Стаю. Чтобы другие женщины не узнали об этом, они уходят далеко от селения. В специальное место. В клетке они несут живого волка, затем убивают его, снимают шкуру, готовят и едят. Им хочется думать, что они таким образом наследуют силу и ум волка. Было бы лучше, если бы они просто наблюдали за ними. Тогда научились бы многому.

Неудивительно, что Эйла была разочарована в Волчицах и их охотничьем искусстве. К тому же эти ритуалы угрожали ее Волку.

— И ты научила Волка прятаться, пока не позовешь его? Это же другой свист?

— Я научу тебя, но если даже он будет скрываться, как ему велено, все равно будет неспокойно за него, Уинни и Удальца. Люди Аттароа убивают только лошадей и волков. — Она с любовью оглядела своих животных.

— Ты многое знаешь о них.

— Я должна была собрать сведения, чтобы вызволить тебя оттуда. Но кажется, я узнала о них слишком много.

— «Слишком много»? Как ты могла узнать слишком много?

— Когда я обнаружила тебя, я только и думала, как вытащить тебя оттуда и потом убраться как можно быстрее, но уехать сейчас мы не можем.

— Почему не можем? — нахмурился Джондалар.

— Нельзя бросить детей, живущих в таких ужасных условиях, да и мужчин тоже. Мы должны освободить их из этого загона.

Джондалар встревожился. Этот решительный взгляд он видел и прежде.

— Здесь опасно оставаться, и не только для нас. Какая легкая добыча эти лошади! Они не убегают от людей. И ты же не хочешь, чтобы клыки Волка украсили шею Аттароа? Мне тоже хотелось бы помочь тем людям. Я был там и знаю: никто не должен так жить, особенно дети. Но что мы можем сделать? Нас только двое.