– Интересно, что он задумал? – спросил Гуров. – В такое время там полно народу. Если он опять примется за свое любимое занятие…

– Ты имеешь в виду пиротехнику? – почесал затылок Крячко. – Я тоже об этом подумал. В принципе, установить там взрывное устройство для опытного человека не составит труда. Радиоуправляемый взрыватель. Мы подходим – он где-то в кустах. Видит нас. Зловеще усмехается. Нажимает кнопку…

– Размечтался! – проворчал Гуров. – А что, если направить туда группу в штатском? Прочешем весь парк… – Он вдруг остановился и махнул рукой. – Нет, нереально! Слишком мало времени. Придется оставить все как есть. Только захватим еще одного человечка из МУРа. Есть у меня соображение, что не стоит оставлять машину без присмотра.

Они подъехали в парк за десять минут до назначенного срока. Машину припарковали на углу Воздушной улицы. Сторожить ее остался молодой белобрысый лейтенант Калашников, только начинавший свою работу в МУРе. Он служил в 7-м, противоугонном, отделе, и Крячко с самым серьезным видом объяснил ему, что именно поэтому выбор пал на него, Калашникова.

– Тачку полковника Гурова собирается похитить мафия, – предупредил он. – А ты у нас профессионал, на угонах собаку съел. Так что, как увидишь около машины подозрительного человека, сразу его в наручники и свисти. Мы тут поблизости будем, в кустах.

Совсем растерявшийся Калашников признался, что свистка у него нет.

– Это у тебя чувства юмора нет, лейтенант, – пришел ему на выручку Гуров. – Свистеть тебе, разумеется, не надо. Свистит у нас в основном полковник Крячко. А твоя задача – элементарно покараулить машину, пока мы с этим полковником попытаемся заняться серьезными делами. Насчет мафии ничего не знаю, но подозрительные люди около тебя могут крутиться. Если таковой факт будет иметь место, просто свяжешься со мной по мобильнику и предупредишь. В крайнем случае, если на тебя нападут, разрешаю применить оружие. Все понял?

– Так точно, понял, товарищ полковник! – ответил повеселевший Калашников.

На самом деле Гуров никого не выбирал. Начальство в МУРе, сославшись на острый дефицит кадров и обилие работы, сумело выкроить единственную свободную кандидатуру – лейтенанта Калашникова, который даже с коллегами еще не успел толком перезнакомиться. Поэтому заявление Крячко о том, что Калашников на угонах собаку съел, потрясло молодого лейтенанта. Теперь он думал только о том, как оправдать незаслуженно выданный ему аванс. В душе он решил умереть, но тачку полковника Гурова сберечь в целости и сохранности. Ни сам Гуров, ни зубоскал Крячко об этих мыслях, разумеется, не подозревали, а поэтому преспокойно отправились на место встречи.

Впрочем, это было не совсем верно. Шагая по нагретому солнцем асфальту мимо аккуратно подстриженных газонов, и тот и другой испытывали весьма противоречивые чувства. Темно-красные башенки Фигурного моста, окруженные сочной зеленью старых деревьев, выглядели абсолютно мирно. Невозможно было поверить, что в этом заповедном солнечном уголке можно решиться на жестокое кровавое преступление. Но Гуров слишком хорошо знал, что рассчитывать на сентиментальность преступника – занятие совершенно бесполезное. Единственное, на что он надеялся, – это благоразумие Джиттера. Ничего парадоксального в этом Гуров не видел. Джиттер уже доказал, что анонимность имеет для него огромное значение. Он старался не оставлять следов и не показываться никому на глаза. В парке была масса отдыхающих, были иностранные туристы, присутствовала милиция. Идя на преступление в такой обстановке, Джиттер слишком рисковал.

Если только он все-таки не выбрал бомбу с таймером. Мысль об этом вызывала неприятное ощущение в сердце. Если такое случится, значит, ему, Гурову, пора на пенсию. Но зачем? Джиттер не террорист. Ничего, кроме дела, которое ведет Гуров, его не интересует. Посторонние жертвы ему ни к чему. Более того, они осложнят его положение до предела. Он попадет в ту категорию преступников, которыми интересуются спецслужбы – со всеми вытекающими последствиями.

Ни под аркой моста, ни наверху ничего подозрительного Гуров не заметил. Рядом прогуливались матери с детьми, легко одетые парочки, пожилые супруги, бережно поддерживающие друг друга. Одинокого низкорослого мужчины поблизости не наблюдалось. Гуров обернулся к Стасу.

– Ты его знаешь лучше меня, – сказал он без тени улыбки. – Узнаешь, если увидишь?

– Лева! – с упреком откликнулся Крячко. – Я узнаю только его дезодорант. Я же его в основном на ощупь и на запах…

– И все-таки, никого похожего?

Крячко пожал плечами.

– Давай притормозим, – сказал он. – Совсем не обязательно лезть точно под мост. Присмотримся сначала.

Крячко в отличие от Гурова, кажется, по-прежнему не исключал вероятности часового механизма. Он пристально посмотрел на часы и с беспокойством добавил:

– Без двух два. Теперь надо следить в оба.

Они молча принялись обшаривать взглядом мирную панораму вокруг. Чем быстрее часы отщелкивали оставшиеся до двух часов секунды, тем более эта мирная панорама делалась тревожной и угрожающей. Казалось, что за каждым деревом, за каждым кустом притаилась невидимая опасность.

Но перевалило за два часа, а ничего не произошло. Все так же бегала по дорожкам детвора, светило солнце, и щебетали в листве птицы. У Гурова немного отлегло от сердца.