– По бабам? Ты что совсем – того?

– Так в том районе только и бабы по ночам на набережной. Все это знают.

– Какие бабы? Какие к дьяволу бабы!? Кто-то выманил его туда и убил! Вот я и хотел бы знать, кто? Ради кого он пошел бы без охраны на набережную?

Атаман изменился в лице

– Так вы… Теймураз Акакиевич… на меня что ли думаете?

Абашидзе покачал головой.

– Ты то с чего? Ты же русский. Вчера начался вооруженный мятеж в Тегеране, каждая сводка приходит – хуже предыдущей. Наместник в Константинополе собирает срочное совещание, все генерал-губернаторы обязаны присутствовать. Кого-то надо оставлять на хозяйстве. Как ты думаешь, кого оставлять вместо себя.

– Так… Ефим Павлович и был за вас всегда.

– Верно. А если Ефим Павлович в морге лежит?

Атаман нахмурился

– Тогда … третьим по старшинству получается полицеймейстер.

– Вот именно. Господин аль-Бакр. А ты знаешь, что он на четверть шиит?

– Откуда…

– Во-во. Он наполовину араб-суннит, на четверть – русский и на четверть шиит. И мне совсем не улыбается оставлять его на хозяйстве в такое время.

– Так… Господин генерал-губернатор, я не достоин…

Абашидзе вдохнул. Вот потому Белов и не был до сих пор принят в организацию – туп как пробка. Решил, что он приехал назначения раздавать.

– Ты хочешь, чтобы Бакр работал у нас за спиной? Ты хочешь оказаться там же, где оказался Бойко – в Тигре? Нет? Значит, надо действовать.

– Мы должны его…

– Арестовать – перебил генерал-губернатор – только арестовать, и препроводить в камеру до выяснения. А там все и выяснить. В частности – на чьей стороне полиция. Вообще, это была глупость, что мы его допустили в организацию, какой он к чертям патриот – арабская кровь на три четверти. Идем?

– Оружие брать?

– Возьми пистолет. Он может оказать сопротивление. Я его отвлеку. Он засел в здании полицейского управления, могут быть проблемы. Там найдутся верные ему люди, поэтому потребуются и мои конвойцы и твои казаки. Надо будет заехать в штаб казачьей бригады, взять оттуда сотню. На всякий случай.

– Я пойду, переоденусь – Белов скрылся в доме, понес туда все оружие, которое он просто сгреб на клеенку.

Появился он через несколько минут, обмундированный по форме, с большой, белой кобурой на поясном ремне, с погонами и даже с полагающимся атаману перначом, хотя пернач сейчас исполнял не более чем декоративную роль.

Вместе они вышли к машинам, их было четыре – и вдруг увидели, как два бронетранспортера, поднимая дорожную пыль, идут на большой скорости со стороны Аль-Адля.

– Это что еще… – недоумевающе произнес генерал-губернатор, и в следующее мгновение упал, сраженный двумя пулями.

В спину.

В следующее мгновение упали несколько сбитых на землю пулями конвойцев, их внимание было привлечено бронетранспортерами и они так и не поняли, откуда им грозит реальная опасность.

Бронетранспортеры замедляли ход, из них на ходу прыгали вооруженные до зубов бойцы антитеррористической группы жандармерии.

Хлопнула, закрываясь, калитка.

– Атаман Белов, вы окружены, сдавайтесь! – громыхнул на всю улицу мегафон

Атаман проскочил в дом, по пути отвязав собаку, схватил оружие, что попалось под руку – штурмовое ружье. С двадцатью патронами, снаряженными картечью, на близкой дистанции оно было эффективнее автомата. Перезарядил пистолет, обойма в котором была израсходована полностью, рассовал за пояс еще три…

Надо бежать…

– Атаман Белов, сдавайтесь! Шансов нет!

Откуда узнали…

Выбежав через темный ход, он перемахнул через низенький заборчик, здесь дома строились целыми шеренгами, и забор, отделявший улицу, был выше человеческого роста, а внутри, между соседними участками – примерно по пояс. Экономили…

Как затравленный волк, с ружьем наперевес он пробежал через весь участок, маханул на соседний, потом перебрался на следующий. Там играли дети, они бросили игры и смотрели на него удивленными глазами.

Брать заложников он не решился, заложники лишат его мобильности.

Маханул на соседний участок, едва не упал, побежал к дому…

– Стой! – знакомый голос

Двое жандармов целились в него с колена из автоматов, у них были бронежилеты и каски, держащие удар пистолетной пули. Лица были закрыты забралами из пулестойкого стекла.

За ними стоял аль-Бакр.

– Зачем ты их убил, Алексей?! – крикнул он – опомнись!

– Ненавижу! – крикнул в ответ казачий атаман, вскидывая штурмовое ружье

Заработали автоматы.

Генерал-губернатор Междуречья Теймураз Акакиевич Абашидзе был еще жив, когда к нему подошел полицеймейстер Аль-Бакр. Жандармы из антитеррористической роты положили его на носилки, один из них суетился, прилаживая капельницу. Аль-Бакр взглянул на него, тот еле заметно покачал головой.