Семь боевых пловцов из группы подводных средств движения ждали восьмого на глубине примерно метров пять под поверхностью. Они проделали путь больше тридцати километров, выйдя с подводной лодки "Макрель" типа "АМУР-1650", сейчас лежащей на дне где-то на траверзе полуострова Мусандам, в стороне от судоходного фарватера на глубине всего двадцать метров – до рубки можно было донырнуть. Три подводные лодки доставили к берегу тридцать шесть боевых пловцов каждая, оставшиеся – группа надводных средств движения – как раз должна была сейчас спускать на воду свои быстроходные катера с большого десантного корабля, стоящего на траверзе Муската. В вертолетах должны были занимать свои места ударные соединения морской пехоты, которые должны были высадиться ночью и закрепить успех спецназовцев. Пока операция развивалась по плану.

Нырнув, спецназовец безошибочно нашел висящие в мутной воде транспортеры – каждый на четыре человека, с нейтральной плавучестью, способны преодолеть сто морских миль без подзарядки батарей с полным грузом. Полный груз – это четверо, со снаряжением, четыре боевых пловца. В отличие от американского аналога, где двое сидели в открыто кабине, а двое – держались на рукоятки на боку "большого скутера" – здесь у каждого в транспортере было свое место, снабженное маленьким сидением, козырьком и шлангом, для питания дыхательной смесью – при движении спецназовцы дышали смесью со скутера, а не с баллонов.

Молча – боевые пловцы и в жизни молчаливые люди, на глубине не поговоришь – разведчик поднял большой палец. Все в порядке…

Оставив транспортеры на месте – их заберут потом – группа переключилась на дыхание от носимого запаса, выстроилась клином – семь человек и разведчик впереди. Лениво шевеля ластами, ощетинившись автоматами "Морской лев" – у исламских экстремистов не было боевых пловцов, а вот у американцев и британцев, которые стриптизируют**** в международных водах в Красном море – они были, и мало ли что они задумали именно в этот конкретный момент. К нападению надо всегда быть готовыми, море не прощает ни небрежности, ни ошибок.

Разведчик подал сигнал – внимание, минная опасность.

Мины…

Мина против боевого пловца представляла собой совсем не ту рогатую гадину, которую мы привыкли видеть по фильмам. Это небольшая, ощетинившаяся во все стороны усами, отходящими от тела – цилиндра мина либо подрывается – взрыв ее по силе примерно равен взрыву противопехотной осколочной гранаты, либо поражает боевого пловца разрядом тока. Второе – менее вероятно, потому что надежной системы так и не создали. Либо – просто сообщает на берег о проникновении. В любом случае – ничего хорошего встреча с такими минами не сулила.

Разряжать такую мину смысла не было – но ее можно было просто отбуксировать в сторону, обрезав минреп. Или затопить – она изначально сделана с нейтральной плавучестью, и если добавить на ее корпус груз – она затонет. Разведчик достал специально для этого предназначенную палку, похожую на раскладную автомобильную антенну старого образца – и, стараясь не задеть отходящих от мины усов – прицепил к ней небольшой, но тяжелый магнит. Магнит нарушил плавучесть мины и она, медленно и величественно пошла ко дну.

Разведчик включил сканер (переделанный из гражданского для дайверов, охотящихся на рыбу с подводными ружьями или острогами) – его могли засечь по нему, и включать его было смертельно опасно – но еще опаснее было его не включать. Обвел им вокруг себя, засекая новые мины…

Их было шесть.

Две, находящиеся на самом краю – он просто оттолкнул в сторону, перерезав минреп. Еще четыре – затопил, посадив на них магниты. Потом, еще раз проверив "протраленный" им фарватер – подал знак – следовать строго за мной.

Построившись в колонну, один за другим спецназовцы миновали опасный участок.

Следующим препятствием на их пути стала сеть, причем новейшая, малозаметная, в которой можно запутаться, уже не выпутаться и умереть от удушья – но они точно знали ее местоположение, потому что сами ее и выставляли. Ее они просто раскромсали ножами, стараясь соблюдать осторожность, и страхуя друг друга. Проделав в смертельной для боевого пловца паутине проход, они проплыли через него.

Берег…

Полоса прибоя – самое опасное для боевого пловца место. Это не вода, и не земля – что-то между ними. Если ты снял с себя акваланг или ребризер***** – то ты беззащитен и если впереди вспыхнет прожектор, ты уже не уйдешь, не нырнешь в спасительную литораль****** и укрытий, чтобы избежать летящих в тебя пуль – на пляже обычно тоже не бывает. Боевой пловец – он рыба, он ищет спасения в воде, а тут, если их предали, если место высадки знает противник – им не спастись. А что исламские экстремисты делают с попавшими в их руки пленными – все они отлично знали.

Четверо остались в полосе прибоя, волнения почти не было – и они стояли по грудь в воде, безмолвными черными статуями. Несмотря на то, что автоматы они держали на изготовку – они вряд ли бы смогли помочь своим товарищам на берегу, потому что автоматы их – в подводном положении, снаряжены пулями-стрелами, которыми в воздухе нельзя попасть в цель и за пятьдесят метров. Это просто были правила высадки – сначала высаживается первая половина группы, приводит оружие в комплектацию "земля" и прикрывает вторую группу, которая высаживается следом. Этими же правилами предписывалось – в случае, если на берегу засада – ни в коем случае не пытаться помочь тем, кто высадился, а сразу нырять, уходить на глубину. Но все они знали, что если впереди вспыхнет прожектор, и застучат пулеметы, распиная на песке затянутые в резину тела – все они рванутся вперед, чтобы вынести, утащить в воду своих товарищей, живых или мертвых, потому что кодекс чести русского моряка запрещал бросать товарища на погибель. Так, они, скорее всего, погибнут сами – но честь в этом случае – важнее смерти.