Достав "Библию"********, Волынцев начал по внутренней связи зачитывать ее, ставя галочки у каждого выполненного пункта. Некоторые командиры экипажей по лени и самонадеянности сокращали предполетный контроль, а то и вовсе его не проводили – но в Особой авиаэскадрилье это немыслимо. По объективке********* поймают – штаны спустят.

Прикончили Библию, один за другим запустили все четыре двигателя. Стоявший перед самолетом техник показал – можно. Все в норме.

– Башня, я ВВС-1.Предполетный контроль прошел. Двигатели запущены. Прошу разрешение начать рулежку.

– ВВС-1 я башня. Разрешаю рулежку, полоса два свободна, сектор взлета чист. Ветер в левый борт, пять-семь метров. Погода по метеокарте, изменений нет.

– Принято, начинаю рулежку.

Обычно, полковник Волынцев доверял Тертышному – он хорошо к нему относился, готовил его себе на смену и не упускал возможности потренировать его, вмешиваясь только тогда, когда это и в самом деле было необходимо.

Сейчас он сам выполнил все предполетные процедуры, сам провел всю процедуру взлета. Мастерство никуда не делось – ВВС-1 филигранно оторвался от земли и ушел в не по-питерски синее, чистое небо. До катастрофы оставалось чуть более трех часов.

Темно-зеленый фургон с надписями Policia на польском и Полиция на русском остановился на объездной, совсем недавно построенной. Сидевшие в фургоне люди были одеты в полицейскую форму, носили бронежилеты и были вооружены. И все равно, они боялись. Бояться было чего – о страхе постоянно напоминали пробитое в нескольких местах пулями лобовое стекло, дырки в кузове – через них внутрь проникал свет и тем, кто сидел в темном, неосвещенном кузове казалось, будто машина пробита световыми лучами. Непонятно почему – но сидевшие в машине полицейские старались сидеть так, чтобы эти световые лучи не упирались в них. Глупо – два раза в одну воронку снаряд не попадает – но все же…

Их обстреляли, когда они были рядом с сорок второй, ведущей из Кракова в Варшаву. Сельский трактор с набитым сеном прицепом наполовину перекрывал проселочную дорогу, стволы нескольких автоматов целились в сторону леса. Увидев их – а они выезжали из леса, у них не было возможности сориентироваться и обойти засаду – поляки открыли огонь. Остаточная группа, видимо решили что подходящая цель.

Сразу же убило Сэма – он сидел на переднем пассажирском сидении. Две пули в грудь – их остановил бронежилет – одна разорвала горло. Ранили и Ника, сидевшего за рулем – но легко, он сумел удержать управление. На этом польские повстанцы свой запас удачи исчерпали – в кузове было шесть бойцов САС, в бронежилетах и с русскими автоматами, чьи пули пробивают рельс. Тела поляков побросали в набитый сеном тракторный прицеп и подожгли. Сэма они сожгли в том же костре, перед этим сняв с него все снаряжение. Как и у любого другого бойца САС, у Сэма не было никаких особенных примет, позволяющих опознать его как британца. Вообще то говоря, что смерть что погребение для Сэма получились– не самые худшие, какие только можно было придумать. На костре викинги – суровые воины Севера хоронили своих павших. Потом двинулись дальше.

Чуть в стороне костром полыхала разграбленная и подожженная заправка. Со стороны города отчетливо доносилась нестройная симфония перестрелки – вероятно, казаки зачищают сектор. Машин на трассе почти не было.

– Ник, как ты?

– О'кей, босс. Выживу.

– Хорошо. Гарри, ты заменишь Сэма. Будешь вторым номером.

– О'кей, босс.

– Все, проверка снаряжения – и пошли.

Мужчины в фургоне молча вскрыли фальшпол, один за другим достали большие длинные футляры с лямками для переноски. Они были сделаны специально под фальшпол этого полноприводного полицейского Жука, и в каждом из них было по одному пусковому устройству "Стингер Пост" и по две ракеты к нему – на всякий случай. Три команды, по два человека в каждой, по одному пусковому устройству и по две ракеты на команду – арифметика простая.

Следом, они достали шесть накидок – эти накидки были разработаны североамериканцами, одной из частных компаний, которой покровительствовала могущественная DARPA**********. Пока эти накидки, выглядевшие как обычные накидки Гилли*********** были хороши тем, что не только затрудняли визуальное опознание человека, но и на девять десятых снижали его тепловую сигнатуру. САСовцы при планировании операции предположили что перед посадкой самолета, который был целью, весь посадочный сектор будет проверен вертолетами, оборудованными термооптическими приборами контроля. Русские в вопросах охраны не были дураками, и никакие меры предосторожности не были лишними.

Надели костюмы – прямо поверх полицейской формы. Разобрали футляры с оружием.

– По крайней мере, яйца не отморозишь… – пошутил один из САСовцев

– У тебя они еще остались? – моментально ответил второй

– Отставить болтовню. Значит, напоминаю – сигнал подаю я и только я. До этого – лежите мышами, ясно. По сигналу – огонь. Бейте по двигателям левого крыла.

Как и обычно бывает – в такого рода операциях командир знал то, что не знали рядовые исполнители. Инструктировал его человек из разведслужбы – невысокий, очень пожилой и седой, с добрыми глазами и мягким голосом, которого командир группы до этого никогда не видел. Он то и объяснил, что самолет, скорее всего, потерпит катастрофу даже без их помощи. Они – контрольная группа. Они должны открыть огонь, только если самолет, сохраняя стабильность, войдет в посадочный сектор. В другом случае – они должны просто зафиксировать падение самолета и сообщить о нем. Почему самолет должен был упасть сам, без их помощи – командир отряда Пагода, секретного отряда в САС занимающегося политическими убийствами – не знал, и знать не хотел. Меньше знаешь – дольше живешь.

Просто он принял это к сведению.

Командиры групп, поверив снаряжение, один за другим поднимали большой палец. Молча.

– Начинаем господа. Боже, храни королеву!

– Ты что творишь?! Паразит, ты что творишь?

– Андрей Борисович, я…

– Командир… – впервые встрял Бортников – на пару слов.

– Командир корабля управление сдал! – раздраженно сказал уставную фразу Волынцев

– Второй пилот управление принял – немного обиженным тоном подтвердил Тертышный