– Не уверен, что старые дружки потащились бы за ним в такую даль. У вас в районе ничего подобного в последнее время не отмечалось?

– У нас в районе восемьдесят процентов всех преступлений – бытовуха, – заявил Сикоркин. – Остальное – браконьерство. А таких гастролеров уже сто лет не было.

– Понятно, – сказал Гуров. – И все же насчет дружков сильно сомневаюсь. Тимофеев дружков бы узнал.

– Да он сам признается, что неделю уже не просыхает! – презрительно сказал Сикоркин. – В таком состоянии маму родную не узнаешь!

– Мама мамой, – заметил Гуров, – а дружки – дело особое. Уверен, что Тимофеев не знал этих людей.

– Боюсь, что теперь никогда и не узнает, – заявил неожиданно Сикоркин. – Типичный висяк. Раз, вы говорите, они пороги проскочили, значит, давным-давно и до Черноглинского добрались. А там весь мир открыт – хочешь, на шоссе голосуй, хочешь – на товарняк прыгай. А можно и культурно, в купе, особенно если по чужому паспорту, так вообще… Ищи, одним словом, ветра в поле, а у Сикоркина еще один «глухарь» и выговор в приказе. Вам, товарищ полковник, этого не понять. Я, между прочим, уже два года в отпуске не был. Ситуация не позволяет, – передразнил он кого-то. – А тут еще эта залетная банда. Мне между прочим советовали все это оформить как несчастный случай. Подсказывали умные люди. А что? Напился гражданин Тимофеев, как свинья, и потерял свои денежки. А потом упал и разбил голову. И все дела.

– Не очень-то умные эти твои советчики, – покачал головой Гуров. – А свидетельницу Стукову куда девать? Пострадавшую к тому же… А меня куда вы денете?

– Да уж, – поскучнел Сикоркин. – Куда же вас денешь, товарищ полковник? Никуда вас не денешь. Нет, я просто для примеру сказал. Висяк, он и есть висяк. Со всеми вытекающими.

– Ну, капитан, под лежачий камень вода не течет. А мы еще поборемся, – сказал Гуров. – Первым делом теперь Тимофееву блокировать свои банковские счета нужно. А вторым…

– Вторым мы займемся, – мрачно произнес Сикоркин. – Сегодня же выедем в Черноглинское. Хотите, чтобы мы вас поставили в известность о результатах?

– Буду очень признателен, капитан. Разумеется, я вам не начальник, но отстраняться от расследования не намерен, прошу это учитывать. Возможно, вместе мы справимся с этим «глухарем».

– Если будет возможность, обязательно вам доложу, что мы выяснили, – пообещал Сикоркин. – Да, собственно, завтра еще раз подъеду – нам же ваши показания оформить нужно документально. Сегодня уж извините, не стану на это отвлекаться. Рвану прямо сейчас в Черноглинское. А вон и Ровнов идет! Что ты еле плетешься, Ровнов?! Шевели копытами! И докладывай, чего узнал?

– А чего я должен был узнать? – с вызовом спросил крепыш-лейтенант, подойдя ближе. – Вы приказали доложить – я и доложил. Позвонил в транспортную милицию и все объяснил.

– Ну и что тебе ответили – в транспортной милиции? – нетерпеливо спросил Сикоркин.

– Да так, – пожал плечами Ровнов. – Сказали, что примут к сведению.

– И ты не спросил – не видели ли они четверых подозрительных в районе поселка?! – с негодованием поинтересовался Сикоркин. – Ну вот, товарищ полковник, с кем приходится работать! Единственной извилиной и то лень пошевелить! Все самому делать приходится. Эх, Ровнов!..

Набычившийся лейтенант смотрел на него враждебным взглядом, Сикоркин крыл его на все лады, прочие милиционеры, не отходя от машин, с большим любопытством на все это смотрели, а Гуров не мог избавиться от ощущения, что наблюдает давно отрепетированный спектакль.

– Послушайте, капитан, мне ваши внутренние недоразумения знать не обязательно! – перебил он наконец Сикоркина. – И вообще советовал бы распекать подчиненных в отсутствие посторонних. Но это так, благое пожелание. Надеюсь, что в Черноглинском лично вы сделаете все как полагается, и мы получим необходимую нам информацию.

– Я тоже на это надеюсь, – ответил капитан, охотно прерывая свою речь. – Поехали, Ровнов!

Милиционеры уселись в машину и выехали за ворота. А Гуров, не откладывая, направился к директору. Куприянов собрался было отколоться от него, но Гуров попросил его задержаться.

– Да я на базу, – озабоченно пояснил инструктор. – Запереть хоть надо, а то ведь растащат последнее! У меня завтра спортсмены подъезжать будут!

– До сих пор не растащили – значит, не растащат! – решил Гуров. – А осмотреть базу при дневном свете я сам хочу. Взглянуть свежим взглядом. Поэтому без меня никуда!

– Да ведь менты уже все там смотрели!

– Эти-то? – с сомнением поинтересовался Гуров и покачал головой. – Очень я в этом сомневаюсь, Игорь Степанович! Да и вы сами в это не верите, верно? Так что будем смотреть вместе. Но прежде заглянем к директору. Самое время с ним познакомиться.

Директор оказался довольно молодым человеком, который изо всех сил напускал на себя солидность. Был он тщательно выбрит, с зализанными волосами, в костюме-тройке и наглухо завязанном галстуке. Говорил, насупившись и лениво растягивая слова, глядя куда-то поверх головы собеседника. Его светло-серые глаза при этом были совершенно неподвижны, так что возникало опасение, не слепой ли он.