Вскоре Малькольм и Кит очутились в закопченной и наполненной дымом комнате, которая, по-видимому, была самым шикарным помещением во всем форте. Вокруг изрезанного, исцарапанного деревянного стола, на котором валялись остатки ужина, стояли самые настоящие стулья. В углу виднелась настоящая кровать. Человек в железных доспехах — по крайней мере в стальной кирасе, — увидев путешественников, мигнул и медленно опустил новенький, последней модели пистолет с колесным замком. Вслед затем он спустил, осторожно придерживая пальцем, собачку, сделав свое оружие чуть менее опасным. Но все равно оно оставалось заряженным и готовым к бою.

— Сержант Браз, кто эти люди и откуда они взялись? — властно спросил обладатель новейшего пистолета.

Сержант с важностью ответствовал:

— Отец Франциск Ксаверий послал их к нам, губернатор, но их корабль утонул во время шторма. Больше я о них ничего не знаю.

Кит сильно закашлялся и застонал, чем привел в большое беспокойство поддерживающих его солдат.

— Можно мы положим святого отца на вашу постель, губернатор?

— Ну конечно, конечно! Давайте, поторопитесь, святой отец истощен и болен!

Губернатор заткнул пистолет за пояс и даже помог уложить Кита в свою кровать.

Кит судорожно сглотнул и вцепился в руку своего благодетеля.

— Благословляю тебя, сын мой. Господь уберег и охранил нас в краю язычников. — Тут его веки затрепетали и глаза закрылись.

Малькольм устремился к ложу, упал на колени и схватил руку Кита, всем своим видом выражая непереносимые страдания.

— Отец Алмада… — Малькольм повернулся к встревоженным португальцам. — У вас есть горячая похлебка? Мой брат обессилел, сражаясь с волнами, а после нам пришлось идти многие мили по неизведанным и опасным берегам. Я боялся, что Господь заберет его, так и не дав увидеть ваши стены.

— Ты говоришь, как баск, — взволнованно воскликнул один из португальцев, одетый в одежду ремесленника. Видно было, что ему приятно встретить земляка. Другой португалец побежал принести нежданным визитерам что-нибудь поесть.

— Да, я баск, отец Эдригу Ксабат. Я удостоился милости быть посвященным в сан в Риме, самим генералом нашего ордена отцом Лойолой. А отец Алмада…

Кит со слабым стоном «очнулся».

— Где… Где мы, Эдригу?

— Господь, да святится имя твое, позаботился, чтобы мы, преодолев все препоны и опасности, добрались до этих добрых христиан.

Какой-то крестьянин протянул Малькольму чашу.

— О, благословляю тебя, сын мой…

Малькольм поднес чашу с горячей похлебкой ко рту Кита и помог ему выпить ее. Только после этого он согласился сам вкусить ту же пищу. Она, по правде сказать, была ужасна — без соли, без перца, водянистая и пустая, — хорошо хоть горячая.

Кит с усилием приподнялся на кровати и обратился к своим спасителям, прося назвать себя.

— Я — Вилибальдо де Оливьера Салазар, военный губернатор Лоренцу-Маркеша, — гордо представился губернатор, отвешивая учтивый поклон. Он был невысокого роста, с острыми глазками и худым лицом. Несмотря на царящую всюду грязь, под доспехами у него были дорогие бархатные одежды. — Вот это Жоао Браз, сержант моего отряда, а это мои солдаты — Франциско, Амаро, Лоренцо, Маурисио, Рикардо.

Солдаты довольно четко отсалютовали.

Вперед протиснулся гигант, вооруженный аркебузой с колесным замком.

— Отец мой, я — Роландо Гуларт, бедный кузнец. От имени ремесленников Лоренцу-Маркеша я приветствую вас в нашем поселении. А вот это Бастиен, мой подмастерье.

Бастиен оказался тем самым человеком, который столь обрадовался баскскому происхождению Малькольма.

— А это Винсенте, наш мясник и кожевник, Хуберто — мельник, Николау — бондарь, Ксанти — наш пекарь и Микель — его помощник…

«Опять баски», — подумал Малькольм. Крестьяне и пастухи, опекавшие общинное стадо, тоже оказались басками: Нарикис, Миколас, Пели, Кепа, Поспер и Саторди.

Остальные пятеро, как и предполагал Малькольм, оказались высаженными на берег моряками. Трое из них были португальцами, застенчиво представившимися как Родриго, Адао и Педро. Ероман и Задорнин оказались басками. Женщин в поселке вообще не было.

— Прошу вас, — попросил губернатор Вилибальдо де Оливьера Салазар, — отец Алмада, если только силы вам сейчас позволяют, поведайте нам о себе и ваших приключениях.

Кит принял предложение и разразился цветистой историей на неплохом португальском, раскрывая и дополняя скупые сведения, ранее поведанные Малькольмом. Он подробно описал жизнь в Гоа. Рассказал, как печалило отца Франциска Ксаверия, что на этом удаленном и заброшенном посту люди лишены заботы священника. Кит с живописными подробностями повествовал об их мучительном путешествии из Индии в Африку, об ужасном кораблекрушении, погубившем всех людей на борту, кроме них двоих. Со слезами на глазах и комком в горле он рассказал, как совершил последний обряд, обращаясь к сокрушительным морским валам. Как они добирались до берега и как молились, чтобы Господь привел их к людям, не дал заблудиться в бескрайней враждебной пустыне…