Ах да! Чуть не забыл! Вытерев шарфом пистолетную рукоять и спусковой крючок, я вложил ПМ в еще не успевшую окоченеть руку водителя. Два выстрела в голову — какое циничное самоубийство…

Все, пора отсюда когти рвать.

Как выяснилось позже — дойти мне удалось только до крыльца. Там, видно, присел на ступеньку перевести дух, да так и остался сидеть до приезда вызванных администратором дружинников. Глаза закрыл, на ноги подняться уже сил нет. Да и желания, честно говоря, тоже.

— Эй, Лед, очнись, — потрепал меня кто-то за плечо. — Ты живой, вообще, или как?

— Или как… — Открыв глаза, я первым делом увидел высокие армейские ботинки. Потом разглядел спортивные штаны и короткий ствол автомата. — Гриш, будь добр, отойди…

— Чего это? — отступил на шаг назад Конопатый.

— Чтобы ботинки не забрызгал, — объяснил я уже очевидную вещь, когда меня перестало рвать желудочным соком. Хорошо, хоть в рвоте крови не видно.

— В номере что? — обернулся Григорий к выскочившему из гостиницы дружиннику.

— Три трупа, все из Патруля. Младший лейтенант и рядовые, — отрапортовал сержант.

— Тише ты, — зашипел я. — Администратор трупы уже видел?

— Нет, — переглянувшись с Григорием, ответил поправивший ремень висевшего на плече автомата высокий парень. — Мы сами…

— Вот и замечательно. — Я попытался подняться на ноги, но с кряхтеньем опустился обратно на ступеньки. — Никто их и не должен увидеть…

— Боюсь, Лед, ничего не выйдет, — покачал головой Григорий, оглядев стоявших поодаль дружинников. — Мы этот случай замять не сможем.

— А придется. — Я пальцем поманил к себе контрразведчика. — Ты в курсе, чего от вас «Несущие свет» хотели?

— В общих чертах, — насторожился присевший на корточки Григорий.

— Этим то же самое надо было, — выразительно посмотрел на него я. — Сечешь?

— Не знаешь, чей заказ? — понизил голос Конопатый.

— Я так понял, им приказали, — высказал свое предположение я.

— Н-да… — поднялся на ноги Григорий. — Костя, можно что-нибудь придумать?

— Чтобы никто и никогда? — уточнил сержант.

— Именно.

— Если возьмешь на себя администратора, организуем. Вывезем на северную окраину да подорвем на фугасе. На «Черный январь» спишут.

— Хоть время выиграем, — согласился с предложенным вариантом Конопатый. — Я пойду перетру с персоналом, остальное на тебе.

— Заметано. — Сержант потер пересекавший костяшки правой руки шрам и, натянув перчатки, присел рядом со мной. — Слушай, фокусник, я только одного понять не могу — ты зачем пистолет в руку водиле вложил?

— Помню, что ли? — зажмурившись, пожал плечами я. — Подумалось что-то такое, наверное…

Разговор у Григория с администратором занял от силы пару минут. Я еще только поднялся с холодных ступенек и окоченевшими пальцами застегивал никак не поддающиеся пуговицы фуфайки, когда он выскочил из гостиницы и потащил меня к «газели» дружинников.

— Нас в «Тополя», — забравшись внутрь, приказал Конопатый водителю, и тот без лишних разговоров повернул ключ зажигания.

— Слушай, доверять-то им можно? — устроившись на пассажирском сиденье, потихоньку поинтересовался я у рывшегося в сумке Григория. И размеренно задышал, прогоняя накатившую вдруг тошноту. Хреново мне чего-то…

— Парням-то? — утонил Конопатый. — Это наша выездная группа.

— Понятно, — поморщившись от боли, кивнул я. — Вы как там оказались-то?

— Администратор с Ильей связался, ну мы и подъехали, — объяснил дружинник и протянул мне тюбик с какой-то мазью. — Держи.

— Это что еще?

— Намажь лицо, а то смотреть страшно, — застегнул молнию сумки Гриша. — Ты как с ними со всеми справился?

— Захоронка у меня в номере была. — Отвернув колпачок, я понюхал едко пахнущее зелье. — Сколько мазать?

— Да ты знаешь, — оценивающе посмотрел на мою опухшую физиономию Конопатый, — побольше, побольше мажь. Хуже не будет.