— Вам помочь?

Мэри вздрогнула. Она попятилась из кабинета, как будто совершила какой-то проступок. Нарушила закон.

— Вы ищете доктора Уильямса? — спросил голос. Мэри украдкой заглянула в кабинет и увидела молодого человека. Он стоял перед книжными полками в дальнем углу помещения со стопкой учетных карточек в руке.

— Да, — ответила Мэри.

— Сегодня его не будет. Что-то стряслось с его сыном.

Повернувшись к полкам, незнакомец что-то пометил на одной из карточек, а затем, посмотрев на Мэри, произнес:

— Простите. Я Трой Хардингс. В этом семестре я буду ассистентом доктора Уильямса.

Он подошел к Мэри и протянул руку. Они обменялись рукопожатиями. Трой был высок, худощав и двигался как-то неуклюже. Розовая кожа на его коротко стриженной голове казалась нездоровой.

— Хотите оставить ему записку? — Он кивнул на листок бумаги, который Мэри заблаговременно вырвала и теперь неуверенно сжимала в руках.

— Вы можете оставить записку мне, а я позабочусь о том, чтобы профессор ее получил.

— А-а, — сказала Мэри, — ну хорошо.

Она вышла из кабинета и, прижав листок к стене, написала «Проф. Уильямсу», но поверхность оказалась шероховатой, и писать ровно было непросто. Пройдя чуть дальше по коридору, Мэри присела на кресло рядом с приемной другого преподавателя. Для удобства она положила листок на «Стеклянный город». Записывая послание, Мэри заметила, как Трой вышел из кабинета и скрылся за дверью какого-то помещения в дальнем конце коридора, недалеко от выхода.

Вдруг девушку посетила неожиданная мысль. Она встала и направилась в кабинет Уильямса. Трой оставил включенной лишь одну настольную лампу, отбрасывавшую тусклое свечение на книжные полки. Мэри хотелось бы рассмотреть книги, но до прихода ассистента оставалось не так много времени. Она положила записку (немного незаконченную, ведь написала Мэри, естественно, меньше, чем хотела: только то, что касалось Саммер Маккой, и ни слова о гипотезе относительно Свина и Полли, которую обдумывала) на стол профессора, внимательно изучая его поверхность. Что она искала? Мэри сама не знала. Но и уйти не могла. Теперь, подобравшись так близко к Уильямсу, должна ведь она отыскать хоть что-то? Коли уж хватило смелости зайти так далеко. Например, почту профессора. На полках стояло несколько кофейных кружек. На стене висел портрет Эйнштейна с заголовком «Он не умел завязывать шнурки». Ничего важного Мэри не нашла, и оставалось только залезть в ящики стола. Она пробежала глазами по заголовкам книг — учебники по логике, философские трактаты с потрепанными корешками, целая полка трудов Джона Локка. И больше ничего. Мэри стало стыдно за себя, за…

На столе, едва заметный под ворохом бумажных конвертов, лежал лист с необычным предложением. Слова были написаны сухим, сдержанным шрифтом печатной машинки. Казалось, текст напечатали очень давно, потому как буквы настолько потускнели, а страница так пожелтела, что Мэри едва могла что-либо разобрать. Она наклонилась, чтобы рассмотреть получше.

И все. Остальное скрывалось за стопкой конвертов. Отодвинув их, Мэри попыталась разглядеть надпись.

— Что вы делаете? — спросил кто-то.

Это был Трой. Уперев руки в бока, он стоял в дверях и смотрел на Мэри.

— Я просто… — пробормотала Мэри. — Я просто хотела оставить на столе записку.

— Я ведь сказал вам, — твердо произнес ассистент, — что если отдадите записку мне, профессор Уильямс ее непременно получит. Обещаю.

Он улыбнулся, но улыбка вышла какая-то неестественная, мрачная.

— Вот, — сказала Мэри, указывая на листок бумаги, который положила на стол.

Трой принялся читать записку, предварительно перевернув лист. В этот момент Мэри заметила у него на запястье необычную татуировку в виде двух сплетенных букв «С» и «П». «С» по форме напоминало змею. Ее верхняя часть была поднята вверх, как будто она готовилась ужалить податливую, почти женственную букву «П». Мэри подумала, что рисунок выполнил явно талантливый мастер, и хотела спросить Троя, что означает его татуировка.

Но тут он закончил чтение и уставился на Мэри. Его взгляд изменился: стал настороженным, холодным.

— Значит, вы пытаетесь отыскать Полли? — спросил он.

— Да.

Трой только кивнул, но своим молчанием Мэри вынуждала его продолжить. Ей не терпелось узнать, что ему известно, но стало ясно, что по доброй воле Трой больше ничего не расскажет.

— Вы его хорошо знаете? — спросила Мэри, пытаясь выудить у него еще хоть что-нибудь.

— Нет, не очень. Он вызвал меня летом и спросил, буду ли я ему помогать. Я всего лишь посыльный. Профессор хочет, чтобы до конца осеннего семестра я внес все эти книги в каталог. Ему нужно, чтобы кто-нибудь печатал для него всякую ерунду. Обычные бумажки. Но жалованье неплохое, поэтому я согласился.