— Уильямс пропал, — сообщила Мэри.

Брайан заморгал:

— Шутишь?

— Убрался из кабинета. На лекцию приходил Орман и доложил об этом.

— Должно быть, Трой рассказал ему о нашем разговоре.

Мэри промолчала. Они оба знали, что эти события связаны. Как когда-то давно сказал Уильямс, случайность была не правилом, а скорее исключением.

— Что нам известно? — спросил Брайан.

— Мы могли бы найти Хардингса и расспросить его. Узнать, что происходит. Припугнуть его как-нибудь.

— Узнал уже, — произнес Брайан угрюмо. — Его сосед по комнате сказал, что Трой уехал домой на неделю. Я поболтал с ним. Он был не очень-то… приветлив.

— Ну еще бы.

Они сидели в тишине библиотеки, соображая, что предпринять. Казалось, они дошли до самого конца, достигли апогея в этой игре, однако никто из них не знал, как действовать дальше.

И вдруг Мэри кое-что вспомнилось, нечто настолько очевидное, что она тут же удивилась, почему не подумала об этом раньше.

— Дэннис Флаэрти, — произнесла она.

— Бесенок, что ли? — спросил Брайан скептически.

— Пошли, навестим его. Так или иначе, он мой должник.

Дэннис Флаэрти жарил на крыше дома «Тау» хот-доги на гриле. Он был в майке и резиновых вьетнамках, и Мэри подумала, что ее бывший приятель похож на настоящего отца семейства.

— Мэри Батлер! — поприветствовал ее Дэннис с излишним восторгом в голосе.

— Мы пришли поговорить об Уильямсе, — сообщила Мэри.

Дэннис посмотрел на Брайана, изобразив на лице недоумение.

— Что за вкуснотища, а? — произнес он, поворачивая одну из венских сосисок. — Останетесь на ужин?

— Мы друзей не покупаем, — ответил Брайан. На секунду между парнями возникло ощущение напряженной нерешительности, и в конце концов нарушил его Дэннис, опустив глаза и ухмыльнувшись грилю.

Мэри встала между ними.

— Что с ним случилось, Дэннис?

— Почему ты меня спрашиваешь? Я удивлен не меньше вашего.

— Я знаю, что ты с ним разговаривал. Я это сразу заметила в тот вечер, когда мы были… когда мы общались в его доме.

— О чем ты? — Дэннис захлопнул крышку гриля и повесил сбоку лопатку. «Тау» обладали гигантским «Вебером», настоящей легендой университетского городка. Гриль пришлось приковать цепью к фундаменту общежития, чтобы «Дэки» его не украли.

— Кончай заливать, Дэннис. — Брайан шагнул к Дэннису, обвинительно тыча в него пальцем. — Игры закончились.

Но в том-то и состояла проблема: они все еще участвовали в игре. Сама ситуация входила в замысел Уильямса, и именно поэтому осознать происходящее было чертовски трудно.

— Я говорил с ним один раз, — сказал Дэннис, глядя вдаль, на Верхний двор, где несколько студентов устраивали пикет против повышения платы за обучение, которое скоро вступало в силу. Протестующие медленно пересекали виадук с плакатами над головой, которые раскачивались на ветру. — Может, дважды. Мы просто болтали о Полли. Об учебе. Ничего особенного. Слушайте, если вы думаете, что я имею какое-то отношение к тому, что профессор сбежал из города, то…

— Дело не в этом, — резко сказала Мэри. — Просто есть еще кое-что, о чем ты сам пока не знаешь.

— О чем, Мэри?

Брайан достал книгу и осторожно показал ее Дэннису, словно в ней содержалась какая-то зловещая тайна. Он пролистал страницы, останавливаясь в нескольких местах, как будто среди той бессмыслицы что-то можно было разобрать.

— Что это за фигня? — спросил Дэннис.

— Это книга Уильямса о пропавшей девушке по имени Дианна. О ней рассказывал детектив из Кейла.

— Только это не книга, — сухо заметил Дэннис. Казалось, он все еще пытался уловить смысл напечатанных слов: «во имя во имя во имя во имя во имя».

— Точно, — вставил Брайан. — Вот почему я думаю… мы думаем, что это входит в… задумку Уильямса.

Он все рассказал Дэннису: о разоблачении детектива; о поездке в школу Кейла и о разговоре с Бетани Кавендиш; о загадочной фразе, замеченной Мэри среди бумаг на столе профессора; о записке Дэллы Уильямс на вечеринке и, наконец, об их дискуссии с Троем Хардингсом.