Лорда Берниджа отличала грубоватая прямота и добродушие сквайра, но при этом он обладал цепким умом человека, умеющего делать деньги. Вначале отсутствие средств для инвестирования в какой-нибудь из проектов Берниджа очень огорчило Эштона, но потом хозяин дома сделал ему предложение, возродившее у него надежду на удачу. Предложение это состояло в том, что ему следовало заключить партнерские соглашения с несколькими своими друзьями, и Эштон знал, к кому сможет обратиться. Он вряд ли сумеет собрать достаточно денег, чтобы сделать приличные инвестиции от собственного имени, но зато сможет внести свой вклад в предприятие, в прибыльности которого не сомневался.

— Кажется, ваша дама вас ищет, — сказал Бернидж. — Вы знаете, где она купила одежду для своего пажа? Вот уж ни за что не стал бы вкладывать средства в это предприятие, — добавил он, понизив голос, когда Кларисса и сопровождавший ее Гектор подошли к ним ближе.

Эштон знал, что ему следовало бы обидеться, ведь вкусы его будущей жены подвергли осмеянию. Но он лишь улыбнулся, взглянув на Гектора. Мальчика нарядили в камзол цвета фиалки, причем его рукава и ворот были оторочены бледно-розовыми пышными кружевами. Под камзолом имелся парчовый жилет, расшитый шелками всех цветов радуги, а на ногах пажа красовались туфли с огромными серебряными пряжками. Густые черные волосы Гектора были слегка припудрены — отчего казались сероватыми — и собраны в «хвост», украшенный пышным розовым бантом.

Перехватив взгляд мальчика, Эштон заметил в его широко раскрытых янтарных глазах озорные искорки. И еще ему показалось, что Гектор едва заметно морщится — словно от боли. Взглянув пониже, он все понял: Кларисса с силой сжимала тонкую детскую руку, и было очевидно, что мальчику действительно очень больно — ногти впивались в кожу, а от цепких пальцев Клариссы наверняка останутся синяки.

Дабы избавить Гектора от мучений, Эштон поспешил взять невесту под руку и спросил:

— Вы пришли, чтобы сообщить мне, что готовы ехать домой?

— Да, именно для этого. — Кларисса осмотрелась, желая убедиться, что их никто не подслушивает. (Бернидж уже успел отойти.) — Понятия не имела, что вы так любите общество торгашей, — прошипела она.

Кларисса была довольно красивой женщиной — с большими карими глазами, волнистыми светлыми волосами и весьма аппетитной фигурой, — но теперь Эштон ясно увидел: красота ее — пустой сосуд. В сердце этой женщины не было ни капли доброты. Брант сразу разглядел ее, но теперь и у него раскрылись глаза. Раскрылись настолько, что Эштон осознал: он не сможет провести всю оставшуюся жизнь с Клариссой. И Бернидж — да благословит Господь этого прирожденного купца! — только что указал ему путь к спасению от столь незавидной участи.

— Тогда давайте покинем это гостеприимное жилище. — С этими словами виконт повел невесту к хозяйке дома, вдовствующей сестре Берниджа.

Эштон и сам хотел побыстрее вернуться домой. Он собирался сделать кое-какие записи и расчеты касательно того, что услышал сегодня. А услышал очень много интересного — советы опытного коммерсанта могли даровать ему свободу от кабалы, в которую загнала его расточительность отца.

— Осторожно, Пол!

Пенелопа успела схватить малыша за руку, не позволив ему шагнуть на оживленную мостовую. При том, что Пол в пять лет уже успел обнаружить свой сильный дар — умение читать мысли, — он все же оставался маленьким мальчиком и временами вел себя в точности так, как ведут себя обычные дети его возраста. Как правило, Пенелопа не брала с собой на рынок малыша, но сегодня мальчики занимались с учителем, а Пол вел себя так беспокойно, что мешал старшим. Впрочем, самые старшие мальчики таинственным образом исчезли. Даже Гектор куда-то ушел, хотя должен был присутствовать на уроках. Пенелопа собиралась устроить «общее собрание» и строго отчитать своих подопечных, сказать, что они еще слишком малы, чтобы одним бродить по небезопасным улицам Лондона.

— Что ты собираешься покупать? — спросил Пол, переминаясь с ноги на ногу.

— Что-нибудь такое, из чего можно приготовить рагу. Дочь миссис Стак все еще болеет, так что она смогла найти время лишь для того, чтобы принести нам хлеба, ветчины и яиц. Сегодня на ленч продуктов хватит, на завтрак тоже кое-что останется, но на ужин у нас ничего нет.

— Только не баранину… — пробурчал малыш.

— Нет, баранину покупать не будем. По правде сказать, я не умею ее готовить. — Пенелопа не была уверена и том, что и миссис Стак умеет, так как вкус того рагу, что они пробовали в последний раз, явно отбил у Пола охоту есть баранину.

Пенелопа с грустью вздохнула, когда мальчик подбежал к витрине лавки, в которой были выставлены оловянные солдатики; все они были очень красивые и ярко раскрашенные — какое искушение для малыша. Ах, если бы у нее были деньги, чтобы купить Полу несколько таких солдатиков… Увы, теперь у нее не было даже уверенности в том, что она сможет купить их, когда достигнет двадцати пяти и войдет в права наследования. Хотя доказательств у нее не было, Пенелопа была уверена, что Чарлз с Клариссой давно берут деньги из тех средств, которые оставили ей в наследство ее родители. Чарлз и Кларисса жили на широкую ногу и ни в чем себе не отказывали. Вполне могло случиться, что от наследства уже ничего не останется, когда она сможет заявить свои права на него. Не хватит даже на оловянных солдатиков для малыша.