— Надеюсь, вы не сильно пострадали? — с беспокойством спросил он, неверно истолковав ее молчание.

— Со мной все в порядке, — ответила она, поплотнее укутываясь в шаль.

Прозвучало это резче, чем она сама хотела. Он отошел еще дальше и повернулся к ней спиной, чтобы взять рубашку, висевшую на спинке кровати. С деланной непринужденностью он заметил:

— Энн, вы произвели на меня впечатление. То, что вы сделали с Кельвином, — это просто невероятно.

«Вы произвели на меня впечатление». Так сухо, так безлично. Но в то же время, чего еще она ожидала? «Чего-то большего», — шепнуло ей воображение.

— Спасибо, — ответила она как можно более нейтральным тоном. — Схожу-ка я на кухню, посмотрю, как там дела. — Она уже собиралась как можно скорее вылететь из комнаты, как вдруг кое-что вспомнила. Лучше она скажет ему сама, прежде чем он узнает об этом от Дикона. — Я наняла миссис Мак-Эван к нам поваром.

— Хорошо. Делайте то, что считаете нужным.

Вежливо, отстраненно, корректно.

— Благодарю.

Она наконец-то вырвалась из комнаты и перевела дыхание, лишь сбежав по ступенькам в большой зал.

На секунду она прислонилась спиной к каменной стене.

Энн была не так уж и наивна, чтобы не понимать, что с ней происходит. В прошлом ее часто влекло к мужчинам, но ни один из них не оказывал на нее такого воздействия, как Айден. Сердце ее до сих пор билось, как бешеное, после того как она полежала под ним на кровати... Она была сама не своя, даже голова немного кружилась... Кроме того, ее ужасно злили его упрямство, его холодность. Все-таки она была ему не какой-то незнакомкой, а законной женой.

И она чувствовала, что влюбляется в него.

Любовь... Не так она себе это представляла. Колокола не зазвенели. Птички не запели. Ворота в рай не распахнулись.

Вместо этого любовь украдкой проникла через защитные ограждения, завладела ее сердцем раньше, чем Энн поняла, что оно в опасности.

Она уставилась на обручальное кольцо у себя на пальце. С тех пор как епископ его надел, она так ни разу его и не сняла. И теперь уже никогда не снимет.

После этого мимолетного озарения ее жизнь изменилась самым неожиданным образом... Она до сих пор не могла определить, насколько все изменилось. Оглушенная, она прошла на кухню.

Миссис Мак-Эван с дочерью занимались готовкой. Воздух был пропитан запахом свежевыпеченного хлеба. На сковородке шипело масло, в котором жарились колбаски.

— Доброе утро, миледи, — радостно поприветствовала ее миссис Мак-Эван. — Хотите чашечку чая перед завтраком? Я как раз поставила кипятиться воду в котелке.

— Спасибо, не откажусь, — ответила Энн. Ей нравилась суета, царящая на кухне, а еще она удивилась, обнаружив там Хью. Он затаился было в кладовой, но, как только она появилась, вышел из укрытия.

— Доброе утро, миледи, — сказал он немного застенчиво.

— Доброе утро, — неуверенно ответила она, а потом заметила легкий румянец на щеках Финеллы. Так вот в чем дело...

Она постаралась спрятать улыбку, принимая от миссис Мак-Эван чашку с чаем. На столе стоял небольшой кувшинчик с молоком. Она как раз потянулась за ним, когда миссис Мак-Эван вдруг воскликнула:

— Что случилось с вашей шеей? Она вся красная!

Энн успела забыть о синяках. Она легонько потрогала шею:

— Пустяки. Уже почти не чувствуется.

— Пустяки?! — воскликнула миссис Мак-Эван. Глаза ее гневно сверкнули. — Тут следы от пальцев! Кто посмел это с вами сделать?

— Я имела неосторожность разбудить мужа...

Ей не дали больше сказать ни слова.

— Это лэрд такое сотворил? Господи милосердный!

— Тайболд никогда не поднял бы руку на женщину, — преданно заявил Хью.

— Он прав, — подчеркнула Энн. — Это было недоразумение.

— То есть он действительно вас душил? — не мог поверить Хью.

— Это вышло случайно. Я его разбудила. Спросонья ему бог знает что почудилось.

Энн видела: что ни говори — все напрасно. Тогда она постаралась перевести разговор в более безопасное русло:

— Завтрак уже готов?

— Еще немного, — отрывисто произнесла миссис Мак-Эван, явно расстроенная этой новостью.

Энн пошла в большой зал. Айден уже сидел за столом и очень серьезно говорил о чем-то с Диконом, который скривился, стоило ей только войти... Показалось ли ей, или он действительно был не так сильно настроен против нее, как раньше?