Если кто-то из их маленькой общины и заметил, что между ним и его женой не все так гладко, то не подал виду. Правду говоря, все с радостью приняли Энн в свой круг. Даже Дикон перестал его донимать по поводу Энн.

И вообще, в последнее время его друг стал гораздо меньше пить. Он постоянно твердил о том, что вот-вот должно прибыть датское судно, и все время оповещал Айдена о подробностях повстанческой деятельности своего брата Робби. Больше он ни о чем не говорил, даже об Энн.

А Хью вообще пропал. Он разговаривал, ходил и выглядел как старый счастливый холостяк, каким и был всегда, — но все уже и так знали, что он влюблен в Финеллу Мак-Эван. Все мысли его были заняты ею. Фанг посоветовал сыграть в июне свадьбу.

— Может, тогда у него в голове прояснится, и он снова станет нормальным.

Айден не знал, имеет ли право советовать кому-то в любви. Нашлась единственная женщина, не поддающаяся его обаянию, и эта женщина в какой-то степени была ему женой.

Само собой, нельзя консумировать брак, если собираешься его расторгнуть. И все же маленькая въедливая мыслишка о том, что неплохо все-таки было бы переспать с Энн, прочно поселилась у него в голове. В конце концов, она работала не хуже, чем он сам. И, может, переспав с ней, он наконец-то сможет сосредоточиться на чем-то еще, кроме колыхания ее бедер при ходьбе и маленьких лучиков, которые появляются в уголках ее глаз, стоит кому-то сказать что-то смешное.

Если консумировать этот брак, он, наконец, сможет узнать, каково это — целовать ее. Может, тогда он перестанет бредить ею так сильно, теряя интерес к другим женщинам.

И последний аргумент: он сможет вслух высказывать свое недовольство тем, что она не обращает на него внимания.

Был солнечный четверг — один из тех деньков, когда на ярко-синем небе ни облачка и еле ощутимый ветерок предвещает долгожданное лето. В тот день Айден обнаружил, что его любимая кобыла ожеребилась. Он был рад. Он свел ее с лучшим во всем Аргайле[5] племенным жеребцом-призером. Родословная у жеребенка была безупречной. Дэйви Моват с друзьями был рад этой новости, но полноценного удовольствия Айден не получил. Он хотел поделиться этой радостью с кем-то, кто по-настоящему имел для него значение.

Раньше в подобной ситуации он отправился бы разыскивать Дикона или Хью. Теперь же ноги сами понесли его к дому, чтобы рассказать обо всем Энн.

Но ее дома не было. Он окликнул Норвала, и тот из зала на втором этаже ответил, что не видел «миледи».

Айден поспешил на кухню.

— Миссис Мак-Эван, вы не видели мою жену?

— Она на берегу, — ответила миссис Мак-Эван.

— Какого черта она там забыла? — воскликнул он и, не дожидаясь ответа, выскочил из кухни.

За дверью начиналась одна из многих тропинок, ведущая вниз, к скалистому берегу с каменисто-песчаным пляжем. С высоты утеса Айден увидел внизу Энн и Кору вместе с группой детей, среди которых была и Мэри. Они танцевали. На Энн было ее платье цвета слоновой кости из муслина — одно из двух платьев, которые она берегла для выходов к ужину. Волосы ее были распущены и ниспадали до самого пояса. Остальные тоже были одеты в наряды светлых тонов. Ему стало любопытно поглядеть на это вблизи, и он стал спускаться по тропинке. Не прошел он и половины пути, как наткнулся на Дикона, сидящего среди камней.

— Что ты здесь делаешь?

Дикон быстро отвел взгляд от места, где играли женщины и дети, и равнодушно пожал плечами.

— Просто сижу. Айден нахмурился.

— Ты нормально себя чувствуешь?

— А почему ты спрашиваешь?

— Ты сам на себя не похож.

Секунду Дикон колебался, будто хотел признаться в чем-то, но в последний момент сдержался.

— Я в норме.

Он встал и прошел мимо Айдена, направляясь к дому.

Айден снова взглянул вниз. Кора заметила Дикона и взглядом проводила его. После чего, увидев Айдена, она быстро отвела взгляд и что-то сказала Энн.

К тому времени, как он наконец-то спустился вниз, все уже знали о том, что он идет. Мэри радостно подбежала к нему босая. Он заметил, что она не одна такая. Они все были босиком, даже Энн, и у всех на шеях красовались ожерелья из водорослей.

— А мы танцуем, — восторженно сообщила Айдену Мэри и сделала пируэт на песке. — Мы на морском балу!

Он не смог не рассмеяться. Присутствие детей в замке преобразило жизнь Кельвина, придало ей очарование.

— С этими водорослями на шеях и в волосах вы похожи на русалок из датской сказки, у которых выросли ноги.

Энн покраснела, и он был очарован.

— Просто сегодня такой дивный день... — сказала она. — Мы решили немного подурачиться.

К ним подбежали две подружки Мэри, чтобы показать ожерелья, которые сделала им «миледи».

И хотя Айден всячески притворялся, что восхищается морскими украшениями, на самом деле он почти не обращал на них внимания. При виде того, как эти чудные детишки смеются и льнут к Энн, в голове его родилась мысль: он тоже хочет детей. Он всегда знал, что рано или поздно придется их завести — все-таки это его обязанность, его семейный долг, — но он никогда так остро не хотел этого, как сейчас, стоя рядом с Энн в окружении скачущих, хохочущих маленьких девочек.

— Лэрд, а вы умеете танцевать? — прямо спросила Мэри.

— Мэри, нельзя так разговаривать с лэрдом, — одернула девочку Кора.

— Все в порядке, — сказал Айден.

Он опустился на колени, чтобы оказаться вровень с Мэри. Две ее подружки, в которых он только сейчас узнал Эллен и Молли Кит, близняшек-племянниц Хью, столпились за ней.

— Я не танцую, — признался он. — Я страшно неуклюжий. Я даже о собственные ноги спотыкаюсь. Знаешь, они такие большие.

Дети рассмеялись.