Алессу равноправие удивило и восхитило, а за Неверру стало обидно: никогда империей не правила женщина. Безобразие! Естественно, что в мужской компании было разумнее оставить эмоции при себе.

Во дворе гостиницы, отгороженном белым заборчиком, росли знакомые сосенки, а рядом с ними – нечто, похожее на высоченные тонкие шишки, украшенные конопляными листьями. У подножия деревьев из земли щетинились колючками гигантские огурцы и раскинулся вездесущий лопух. По брусчатке выхаживало пернатое страховидло размером с дворнягу, больное краснухой и щитовидной железой. Заметив гостей, уродец по-чудному залопотал, расправил саженные крылья и… понесся, шатаясь, как жених с мальчишника. Алесса стояла истуканом, пока он пытался затолкать клюв в узкий кармашек безрукавки. Скатов карман понравился больше. Аршинный клюв без проблем добрался до дна, что-то подцепил и заглотнул в один прием. Страховидло благодарно расшаркалось короткими лапами.

– Отдай мою воблу, ворюга! – запоздало схватившись за карман, возмутился рыжий.

Отрицательно квакнув, чудо природы с достоинством заковыляло к прудику в компанию уток. Дверь под гостиничной вывеской, утверждавшей: «Розовый пеликан. Без сомнений доверьте ему ваш карман!» – распахнулась, выпустив загорелого блондина в просторной светлой одежде. Знахарка невольно вздрогнула.

– О-ориен! Каким ветром?! – Мужчина слетел с крылечка, чуть не отдавив ухо дремлющему псу. Руки при этом раскинул так, будто собирался за компанию обнять весь двор. Привлекательный дядька в возрасте, но… Алесса мысленно хихикнула: его клюв лишь малость уступал пеликаньему.

– Попутным, Динон! – Мужчины захлопали друг друга по спине. Действительно, попутным. «Китобой» шел южнее, но капитан с Налимом решили лично устроить знахарку у старого знакомого, а Скат до последнего надеялся, что она передумает оставаться. – Наш китовый ус – для ваших дам, а наша дама – в гости к вам. Знакомься, Алесса, это сан Динон Альт – старинный друг и вымогатель трудом и потом скопленных финансов.

– Обижаешь, Ориен! Я – честнейший человек, а вам по старинной дружбе скидочку сделаю.

Судя по лицам капитана и Налима, такого великодушия за хозяином отродясь не водилось.

– Очень приятно. – Алесса протянула руку, но сан Альт вместо того, чтобы пожать, облобызал ее от костяшек до локтя.

– О-о, сунна Морская Волчица! – оторвавшись на мгновение, он полюбовался шляпой. – Приплыли покорять наши берега?

– Вообще-то вашу флору.

– Фауна уже покорена, – хмыкнул капитан.

Покоренный меж тем принялся за другую руку. Алесса мило улыбнулась, но, по правде говоря, ей было неловко.

– Кстати, я купил коня! – Хозяин гостиницы оставил руку в покое, и знахарка спешно ее прибрала. – Чистопородный минорский скакун! Настоящий ураган! Дом я построил, так что осталось жениться и можно спокойно помирать. Но пока до поминок не дошло, приглашаю всех обмыть коня за счет «Пеликана», а на шакала просто не обращайте внимания.

– Он поклялся, что не женится, покуда не заседлает минорца, – шепнул Налим. – С той поры лет тридцать минуло.

Алессе было уже все равно, что и за чей счет обмывать: кольцо настойчиво звало на северную окраину столицы. Хотелось скорее бросить вещи, посидеть на дорожку с новыми друзьями и отправиться на встречу со старым, самым близким. Близость этой встречи опьяняла не хуже темного орочьего «Янтаря».

«Виллька-то небось соскучился по кружке с шапкой», – посочувствовала аватару Алесса, когда перед ней поставили кубок легкого вина. Пиво, по заверениям самого же хозяина, скадарцы варили отвратное, зато в изготовлении виноградных нектаров могли потягаться с эльфами. Кроме знахаркиных спутников, от уличного зноя в зале спасалось всего пятеро человек, среди них двое краснокожих ильмаранцев. Прохладный напиток, прохладный воздух с цитрусовой отдушкой, мраморный фонтанчик в центре зала… Все замечательно, если б еще было потише. Упомянутый хозяином шакал оказался тощим, длинным как жердь парнем, замотанным аж в три простыни: красную, желтую, зеленую. Льняные, по пояс, волосы были перехвачены на лбу плетенным косицей ремешком. В угоду заморским гостям менестрель старательно гудел на межрасовом, терзая разлаженную лютню:

Знахарка огляделась, не поперхнулся ли еще кто-нибудь, кроме нее. Но остальных едал и пивал, похоже, не смущали проделки Бездны, либо народ был к ним привычен.

– Это ваше… народное творчество? – Алесса пыталась быть сама любезность, хотя от «отрыжки» корежило.

– Угу. Сто и один подвиг Триганимеда, славного героя Тверди, Неба и Бездны.

– А это который?

– Второй. Битва с тысячеглазым крабом, – проскрежетал зубами сан Альт. – Этот шакал здесь с утра воет. Всё ждем, когда же охрипнет. Ильмаранские гости вон поспорили, да, по-моему, уже оба проигрались.

– Бдэннь!!! – надрывалась лютня, силясь перешуметь солиста, но тот не сдавался: