— Вот что… — прикинул пожилой боец. — Гранаты у тебя есть?

— Есть, Пал Михалыч, как не быть? Две штуки — старшина перед выходом ещё выдал.

— Оставь мне и топай!

— Куда?

— За кудыкину гору — воровать помидоры! К нашим беги, куда ж ещё-то? Расскажешь, что тут, да как…

— Михалыч, а как же ты?

— Староват я, Мишка, для беготни-то… Ты топай, давай! А я уж понемногу устрою тут фрицам кой-чего…

Перехватив поудобнее винтовку, боец, засунув в карманы шинели оставленные Мишкой гранаты, зашелестел ветвями кустарника, пробираясь поближе к дороге.

— Лесник — Инженеру!

— На связи Лесник.

— Выдвинулись на исходный рубеж, готовы к атаке. Прошу уточнить расположение противника.

— Сейчас птички закончат свою работу, и вы можете начинать движение. Когда они пойдут на последний заход, дам вам знать. Остатки противника сосредоточились в роще на краю поля, сейчас птички их клюют.

— Инженер принял.

Боец осторожно полз по кустам, понемногу приближаясь к стоящим на дороге танкам. Уже были слышны голоса немецких солдат, прошипела и что-то прокашляла радиостанция. Вот уже в прогалах между редкой листвой хорошо видны танки и суетящиеся вокруг них немцы. Эх, ещё бы с десяток метров проползти! Опасно… могут заметить. Но, если рискнуть?

Осторожно продвинувшись на несколько метров, красноармеец замер. Гогочущие фрицы были совсем рядом — только руку протяни. Да и до ближайшего танка совсем недалеко. Пользуясь передышкой, два танкиста переливали из канистры в бак топливо. Самый момент… когда ещё так подфартит? Оттянув рукоятку на гранате, боец приподнялся — бросок! Не дожидаясь разрыва, он подхватил с земли ещё одну, заблаговременно приготовленную, гранату. Секунда — и она полетела прямо в гущу столпившихся между танками солдат. Осталась ещё одна… И её туда же!

Строенный взрыв разметал пехотинцев, смахнул с брони обоих танкистов. Вспыхнул разлившийся бензин.

'Славно! Такую канонаду уж точно должны услышать наши' — подумал боец. — 'Однако же пора и мне в этот бардак дровишек подбросить…'

Вскинув винтовку, он трижды выстрелил в мечущиеся по дороге фигурки. Кто-то там упал.

'Во как! Знай наших! Эдак-то я и уйти отсюда смогу… пока у них тут неразбериха такая…'

Довернув вбок башню, стоявший неподалеку танк послал в кусты два снаряда… 

— В чём дело, Ройзман?! — выскочивший из башни танка майор, был взбешён. — Вы что, совсем ума лишились? Кто дал приказ на открытие огня?

— Извините, герр майор… — свесился из башни стрелявшего танка унтер-офицер. — Но наша маскировка уже полетела коту под хвост! Вон, посмотрите… — и он ткнул рукой в сторону горящей машины.

— Что там? — уже заметно остывая, проворчал офицер.

— Красные бросили из кустов несколько гранат, подожгли Нормана. Да и пехотинцам прилетело изрядно… Они знают про нас, герр майор. Что мне оставалось делать? Ждать гранаты или бутылки с бензином?

— Ладно, Ройзман… Минутой раньше — минутой позже… Радист! — обернулся он к своей машине. — Радио Леснику! Обнаружены постами противника, атакованы, имеем потери. Я выступаю немедленно!

Осадчий приложил к глазам бинокль.

Лес… ничего не видать. Но что-то же грохочет там? А вот и дым повалил!

— Старшина! Развернуть пушки назад!

Затопали ногами бойцы, выполняя приказ. На какое-то время даже рев самолетов слегка стих. Старший лейтенант обернулся. Нет, не показалось — самолеты уходят. Ну что ж, теперь ждем всех прочих…

— Товарищ старший лейтенант!

Старшина указывает на дорогу.

По ней, загребая пыль, изо всех сил спешит одинокий боец. До него еще метров триста. На бегу он что-то кричит и показывает рукою себе за спину.

— Это из бокового охранения! — старшина уже рядом. — Видать, заметили чего…

— Там что-то горит, старшина. У нас там никакой техники не осталось — вся тут. Это немцы. Передать по цепи — к бою!

Х-р-р-р… Бабах!

И неподалеку от бегущего бойца встаёт столб разрыва.

Ещё один…

Красноармеец делает несколько шагов. Ноги его заплетаются и, пройдя пару метров, он садится на землю. Голова бессильно опускается на грудь. Всё…

— Не стрелять никому! Всем — ждать команды!

Бойцы замерли в укрытиях, которые наспех успели приготовить. Залегли за стволами деревьев. Над головой, треща пулеметами, в последний раз прошлись штурмовики. Брызнуло осколками и посыпалось разбитое стекло в грузовике, вскрикнул раненный боец.

— Самолеты уходят, товарищ старший лейтенант!