— Лейтенант! Я представитель руководства! Я! Единственный и исключительный! Никто другой не имеет права отдавать здесь какие-либо распоряжения или указания! Особенно — без моего ведома! Вы хоть понимаете, о чём я говорю?!

Демин растерян. Он зачем-то лезет в карман, спохватывается и начинает расправлять шинель. А Рябинина сейчас явно кондрашка хватит — весь побагровел.

— Товарищ капитан?

— Да, Котов?! Что вам нужно?

— Если позволите, то на данный вопрос постараюсь ответить я.

— Ну… давайте, — слегка остывает он. — Что у вас?

— Некоторое время назад к нашим постам вышел раненый парашютист. Он сказал майору, что их было сброшено семь человек, в живых остался он один. Парашютист сообщил майору Осадчему условия связи, и вскоре нами было получено указание о приеме ещё одной группы парашютистов. Они уже прибыли и передали приказание покинуть бункер и выступить на соединение с основными силами. Был дан маршрут движения и условия связи с нашими частями на передовой. Всё так, товарищ лейтенант? Я ничего не путаю?

Он кивает.

— Да. Всё, примерно так, и обстоит.

Капитан хватается руками за голову. Вернее — пробует это сделать. Правая-то рука у него для этого будет непригодна ещё долго. Он шипит от боли и глухо ругается сквозь зубы.

— Когда группа майора Осадчего покинет бункер?

— Завтра утром, — отвечает взволнованный лейтенант. — Мы вышли раньше, чтобы исследовать участок, на котором…

— Да, черт с ним, с участком этим! — взрывается капитан. — Поймите, лейтенант, никакой второй группы не было! И быть не могло! Я послан к вам с приказом не покидать бункеров. И сидеть тихо! Никаких прорывов и активности в этом месте! Остатки полка должны были уйти глубже в лес и… — он безнадёжно машет здоровой рукой.

Вот это номер… Кто же были эти самые десантники? Похоже, что майор здорово вляпался в… в это самое…

Смотрю на небо. Солнце уже заходит и скоро начнет темнеть. Как бы мы ни рвались к подземельям — уже не успеть. До утра мы туда не доберемся. А утром группа уйдет. И бункера останутся пустыми… Пустыми? Вот уж хрен!

— Товарищ лейтенант! — обращаюсь я к Демину. — Вы не знаете, десантники все в бункере будут, или кто-то из них вместе с нашими пойдет?

— Должен был их радист с нами идти.

Капитан со злостью ударяет кулаком по земле.

— Лейтенант! Как быстро кто-нибудь из ваших бойцов сможет добраться до бункера? Надо любой ценой предотвратить выход наших бойцов оттуда! Неужели вы не понимаете — это ловушка! Парашютист не мог передать никаких координат для связи — их просто не существует! В группе было два радиста — именно для установки связи с командованием! Никакой десант никто сюда не сбрасывал и не собирался!

Демин беспомощно смотрит на меня.

— Но… товарищ капитан… у группы Котова своя задача… я не могу её отменить, это приказ майора.

Рябинин замолкает и пару минут сидит тихо.

— Вот что, лейтенант, тебе моих полномочий недостаточно? Подпись замнаркома — для вас ничего не значит?

— Ну что вы, товарищ капитан! Вполне достаточно! Только вот и… — он мнется. — Товарищ Котов — он тоже не сам по себе…

Капитан поворачивается ко мне.

— Даже так?

— Так.

— Демин, — говорит капитан особисту, — будь добр, отойди чуток, хорошо? Я тут с товарищем поговорю…

Лейтенант, сделав обиженное лицо, отходит в сторону.

— Вот что, Котов, — говорит Рябинин, — мне тут экивоки разводить некогда. Понимаешь?

— Понимаю.

— Ты, действительно, о т т у д а?

— Да.

— В каком звании, коли не секрет?

— Не секрет. Полковник.

Ничуть не соврал, между прочим. Полковника я уже вполне заслужил. А уж если пересчитать все мои похождения, да с учетом того, г д е всё это происходило… Кадровики просто удавятся в тихой горечи.

Капитан озадаченно чешет в затылке.

— Ну, ни фига ж себе… Не знал… И как же мне теперь к вам…

— … к тебе. Для всех тут — я рядовой красноармеец.

— Хорошо, — врубается он с полуслова. — Только не очень-то ты на него похож будешь.

— До сих пор сходило.

— Добро. Ты сам-то откуда?

— Управление 'В'. Более подробно, извини, не могу.

Рябинин озадаченно поднимает бровь.

— Слышал я о вас… всякое говорили, что-то там у вас и вовсе такое происходит… — он крутит рукою у виска.

— Эт, точно! Хватает всяких умников.