— В таком случае, экселенц, что же нам остается делать?

— Я не вижу другого выхода, кроме как послать в США группу наших людей. Пусть они на месте определят, сколь высока вероятность того, что эти люди могут быть нам опасны. Сейчас или будущем — не так уж и важно. Меркулов отнюдь не страдает паранойей. Это умный и опытный противник. И он ничего не делает просто так! Поэтому следует принять все меры для того, чтобы устранить эту угрозу сейчас, не дожидаясь, пока события выйдут из-под нашего контроля.

— Если я правильно вас понял, адмирал, то в задачи данной группы может входить не только дискредитация этих людей как специалистов, но и прямое их устранение.

— Любые меры, полковник. Я даю вам карт-бланш на проведение всех действий, которые вы сочтете нужными предпринять. Докладывать будете мне лично. Необходимое финансирование и снабжение вам будет оказано в самой полной мере.

Появившийся на пороге адъютант негромко кашлянул, привлекая к себе внимание хозяина кабинета.

— А? Что? — встрепенулся в кресле генерал-лейтенант Рогов.

— Извините, товарищ генерал-лейтенант, прибыл лейтенант Демин. А вы просили доложить вам немедленно, как только это произойдет.

Рогов посмотрел на часы.

— Черт, половина четвертого утра. Или еще ночи? Все равно. Зовите лейтенанта.

Адъютант вышел в приемную и вернулся, пропустив вперед себя визитера.

— Товарищ генерал-лейтенант! Лейтенант Демин по вашему приказанию прибыл!

— Вы присаживайтесь, лейтенант. Как долетели?

— Хорошо, товарищ генерал-лейтенант. И долетели быстро, и сели легко. Я вообще первый раз на самолете летал.

— Ну, и как, понравилось?

— Дух захватывает, товарищ генерал-лейтенант.

— Ну, раз так, налетаетесь еще. Если с самого начала понравилось, значит, и дальше также пойдет. Я зачем вас вызвал, лейтенант: документы, что вы доставили, представляют собой огромную ценность. Вы хотя бы приблизительно представляете, о чем идет речь?

— Да, товарищ генерал-лейтенант. Котов давал мне одну папку читать. Из того, что я увидел, можно было понять, что лицо, о котором идет речь, давно завербовано немецкой разведкой.

— Вы понимаете немецкий язык?

— В школе учил, говорить-то не могу, а текст немножко понимаю. Не все, конечно, но смысл уловил.

— Да, лейтенант, это действительно так. Уж и не знаю, каким именно путем попали к майору Осадчему эти документы, но произошло это чрезвычайно вовремя. Мы незамедлительно примем меры, дабы эти люди не смогли нанести вреда. Скажите мне, лейтенант, только честно, вам ничего в этой истории подозрительным не кажется? Может быть, были какие-то события, люди, еще что-нибудь, что вызвало бы ваше подозрение?

— Да много чего было, товарищ генерал-лейтенант. И то, как немцы в бункер вошли, и как они потом батальон на марше накрыли — все как-то странно.

— А еще что?

— Ну… Да хотя бы самого Котова взять. Он же ведь так и не сказал никому, кто он такой и какое задание выполняет.

— Так-таки и никому?

— Ну, Осадчий, вроде бы знал. Во всяком случае, мешать ему не стал и позволил действовать так, как он считает нужным. Да и капитан, которого мы после встретили, тоже ему верил.

— Это вы Рябинина имеете в виду?

— Ну, да, товарищ генерал-лейтенант, того, что бункер взорвал. Вот он Котову верил полностью. Советовался с ним. Да и адрес связного ему дал, пароль сообщил. Значит, сказал тот ему что-то такое, что сомнения всякие устранило.

— Ну да, ну да. Наверное, что-то сказал. А свое мнение у вас есть, лейтенант? Откуда он мог быть?

— Я думаю, товарищ генерал-лейтенант, это Осназ.

— Отчего вы так решили?

— А он по своей подготовке любого из нас на три головы превосходил. И стрелял, как снайпер, и дрался, а уж какие он штуки придумывал в бою, — лейтенант развел руками, — я вот сейчас назад смотрю и понимаю, что никак по-другому сделать нельзя было. Так это сейчас, когда спокойно могу сидеть и думать. А он-то это в бою соображал! Как-то он так быстро думал. Я вот так не могу.

Генерал помолчал пару минут.

— Да, лейтенант, есть у нас и такие люди. Немного их, но это пока. Спасибо, вы нам очень помогли. Обратитесь к секретарю, у него возьмете направление на дальнейшее место службы. В Особый отдел вы больше не вернетесь. Голова у вас соображает, опыт имеется, будете работать у нас.

'И от фронта подальше. Может быть, ты не одну папку прочесть успел…' — подумал генерал.

Проводив взглядом Демина, генерал поднял трубку.

— С товарищем Крыловым меня соедините. Знаю, что поздно, но он просил звонить в любое время, — и Рогов положил трубку на рычаг.