— Ну, блин… — удивленно произнесла она, — В смысле, я хотела сказать: наш патруль не занимается экономикой. Наша задача — помощь и защита в экстремальных ситуациях.

— Понятно, — ответил Сноу, — вы кому-то помогли, и что дальше? Кто и какие условия и требования выдвинет нам после этой помощи? Во что нам это обойдется?

На экране перед Укли возник короткий текст, сгенерированный Ноксом: «Внимание: в позднюю индустриальную эру, более сильные политические конгломераты, под видом помощи, проводили агрессию против более слабых формирований, т. е. навязывали им помощь, а затем подчиняли их власти своей администрации, или просто грабили».

— Так… — задумчиво проворчала она, — вероятно, ты подозреваешь, что мы, под видом помощи, планируем завоевать вашу территорию.

— Этот мотив чаще всего встречается в истории, — пояснил коатликианин.

— Под этот мотив в Соляной ассоциации давно нет субъекта, — ответила Укли, — если ты смотрел наши медиа-файлы, то ты знаешь, что от государств осталось лишь несколько отсталых резерватов, не имеющих выхода в космос. В общем, государства ни на что не влияют, а Ассоциации по определению не свойственно никого завоевывать.

— Почему не свойственно?

— Потому, что силовое доминирование одних коммун над другими запрещено.

— Ты сказала: коммун? — переспросил Сноу, — В Ассоциации коммунистический строй?

Укли улыбнулась и отрицательно покачала головой.

— В Ассоциации нет унифицированного строя. Коммуна это просто общее название для автономного поселения или муниципалитета. А патруль это кооперативная защита.

— Допустим, это так. Но тогда что ваш патруль защищает здесь?

— Людей, — ответила она, — по правилам Ассоциации, если люди в опасности, то патруль обязан сначала защитить их, а потом выяснять, из какой они коммуны, или они вообще сами по себе. У нас считается, что защита людей… Включая даже неассоциированных людей… Так или иначе принесет всем нам выгоду, не сегодня, так завтра. Ассоциация располагает достаточными ресурсами, чтобы работать и на настоящее, и на будущее.

— Допустим, и это так. Ну, а что, если по вашим представлениям, опасность для людей исходит от плохой структуры коммуны? Должны ли вы реформировать эту коммуну?

На суфлерском экране появилась еще одна записка: «В позднюю индустриальную эру олигархи доминирующих государств устраивали военные походы в защиту т. н. «прав человека», чтобы распространить свою структуру власти на новую территорию».

— Так… — Укли вздохнула, — теперь ты подозреваешь нас в намерении силой и обманом перестроить ваше общество под какие-то свои цели. Это практически не отличается от подозрения в намерении примитивного силового завоевания, и я повторю: в Солярной Ассоциации запрещено силовое доминирование одних коммун над другими.

— Значит ли это, — спросил он, — что вы ни при каких обстоятельствах не вмешаетесь в устройство коммуны, даже если администрация там действует явно бесчеловечно?

— Мы вмешаемся, — ответила она, — только если это по-настоящему явно.

— Явно с чьей точки зрения? — мгновенно отреагировал коатликианин. Нетрудно было догадаться, что он заранее знал, каким будет ответ на предыдущий вопрос.

— Ты можешь прочесть Ком-Пакт Ассоциации, — ответила она, — там это расписано, как алгоритм. Вопрос принципиальный: когда создавалась Ассоциация, всех волновало: не превратится ли патруль в машину для наезда одних коммун на другие? И Ком-Пакт не заключали, пока алгоритм не стал настолько четким, насколько это вообще возможно.

— Я прочел Ком-Пакт, — сообщил Сноу, — и мои коллеги тоже прочли. Затем мы коротко обсудили этот документ, и пришли к выводу: он не идеален.

— Ничто не идеально, — лаконично заметила бортинженер.

— Ничто не идеально, — согласился коатликианин, — но в алгоритме Ком-Пакта есть не просто скользкие пункты, а лазейки для прямого субъективного произвола. Например, командир патрульного корабля, в экстренном случае, имеет право поставить вопрос о вмешательстве на голосование команды, и в случае единогласия — действовать.

— Действовать под свою ответственность, — уточнила Укли.

— Значит, — констатировал Сноу, — мы можем попасть под удар вашей боевой машины просто из-за субъективного мнения одного человека…

— …Единогласие! — перебила она.

— Давайте будем говорить начистоту, — грустно сказал он, — у хорошего командира, как правило, достаточно авторитета, чтобы добиться единогласной поддержки команды. И значит, ситуацией управляет воля одного человека, которого мы даже не видели. Ведь переговоры ведешь ты, Укли, а командир кто-то другой.