Шрифт:
По нескольку суток кряду обходились без горячей пищи, питаясь сухим пайком. Научились не жалеть себя для Победы, но и не терять головы в критические минуты. Приходилось быть и радистами, и связистами, а также саперами, минерами, взрывниками, снайперами.
После 19 марта, когда немец перекрыл горловину прорыва у Мясного Бора, стало очень плохо с едой. Искали павших лошадей, прошлогоднюю клюкву, грибы. К этому времени наш батальон сильно поредел: ведь из каждого рейда кто-нибудь не возвращался. Не было уже с нами всегда веселого Володи Артамонова, сына нашей учительницы Васи Золотарева, самого культурного и начитанного из одноклассников, ворошиловского стрелка Васи Иванова, знатного фотографа Володи Козлова, постоянного участника самодеятельности и школьных спартакиад Толи Жукова… Все они погибли, не дожив и до двадцати лет.
С 20 по 25 марта батальон в очередной раз находился во вражеском тылу. После успешной диверсии возвращались к своим. Нас, однокашников, было четверо: Вася Вертопрахов, Гоша Зябликов, Володя Глазков и я. Мы старались держаться вместе. Нужно было пересечь поляну. Едва дошли до середины, как немцы открыли бешеный пулеметно-минометный огонь. Васю и Володю убило сразу. Оставшиеся в живых бросились врассыпную. Мы с Гошей побежали обратно и вроде бы спаслись. В ночь с 1 на 2 апреля перешли линию фронта, и тут нас обстреляли свои. Гошу убило, а меня ранило.
Я попал в госпиталь в Боровичах, где и пролежал до августа 1942 г. Затем меня отправили в лыжный батальон 552-го стрелкового полка 191-й сд, в составе которой я участвовал в освобождении Новгорода.
С тех пор прошло много лет, но забыть войну, погибших друзей невозможно. В моей памяти они все живые…
Д. П. Сократов,
подполковник в отставке,
бывш. автоматчик 43-го ОЛБ
А. И. Попова
Мои незабвенные ученики
Я проработала учителем средней школы в пос. Бердяуш всю свою жизнь. Каждый год заканчивали школу десятки мальчиков и девочек, взрослели и старились, приводили учиться собственных детей, потом — внуков: река жизни нескончаема.
Навсегда остановилась она лишь для выпускников 1941 г. Все мальчики моего 10 «А» ушли добровольцами на фронт и не вернулись. Они стали бойцами уральских лыжных батальонов и участвовали в Любанской операции.
Был среди них и лучший спортсмен школы Митя Бекетов. Он и теперь у меня перед глазами: русоволосый, кареглазый, в белой рубашке, на щеках — румянец, как у девушки. О нем Юра Раннев пел:
Ой, ты, Митенька, красна девушка, Мы пойдем с тобой, разгуляемся!Митя при этом вспыхивал, и щеки заливал румянец. Митя был любимцем всего класса. Он играл на гармошке. Даже увез ее с собой, когда поехал на фронт. Мне слышится, как он играет:
Чуть только открою окошко, Все слышу, как там, вдалеке, Все плачет и плачет гармошка О юном своем игроке.Было от него всего одно письмо из Ярославля, где формировалась 2-я ударная, в которую вошли лыжные батальоны, в частности, 39-й и 40-й ОЛБ.
В 1972 г. я о Мите и о других разведчиках-лыжниках написала:
Ему бы было пятьдесят, Но не пришел с войны солдат, Прожил он только двадцать лет, Но на земле оставил след. Пусть незаметный, небольшой, Солдатской службы фронтовой, В боях за город Ленинград Он жизнь свою отдать был рад. «Не раз я был на волоске, — Писал он матери в письме, — Идем в разведку не впервые». Уральцы — парни боевые! Ведь не один сражался он: С ним целый лыжный батальон. Зима. Мороз. Темно и вьюжно, Им в тыл врага пробраться нужно, Взять незаметно «языка»… Задача эта нелегка. «Язык» был взят. Наутро — в бой Ведет разведка за собой. Ведет стрелковые полки: Ведь ей знакомы все пути… Здесь — лес густой, а здесь — река. Вот здесь мы брали «языка». Идет жестокий смертный бой. Снега смешалися с землей. Повисли в небе «костыли», Их гонят наши «ястребки». Рубеж намеченный был взят. Пропал тут без вести солдат. В снегу лежать остался он… Ушел на запад батальон.По просьбе матери Мити Бекетова Евдокии Ефимовны я начала поиск воинов-лыжников в 1942 г. и продолжаю его до сих пор.
Занимается новое утро… Что-то нынешний день принесет. Я волнуюсь сегодня, как будто Все сегодня решится на год. А быть может, навек все решится, Как же быть? Куда силы отдать? То ли музыке взяться учиться, То ль своих ребятишек искать? Сколько их разлетелось по свету — Я никак сосчитать не могу. Тот — погиб, о том — весточки нету, Перед ними я в вечном долгу. Все живые аукнуться могут, О себе написать, рассказать. Я ищу к неприезжим дорогу, Помогите ее разыскать. Разве музыка в этом помеха? Может, тоже поможет она? Пусть мне музыка будет утехой В память тех, кого смерть отняла. Средь ребят моих были поэты, Живописцы, певцы, трубачи… И, быть может, сегодня поэтому Я ищу к их дорогам ключи. Где ключи, верно, кто-нибудь знает… Может, в речке, а может, в земле? Может, в небе как звезды блуждают И когда-то сверкнут на заре? Буду ждать и искать терпеливо Дорогих и любимых ребят. Говорят, я родилась счастливой. Может, правда — смогу разыскать?На моем счету больше роты бывших воинов-лыжников. В 1980 г. на встрече в Челябинске собралось около 200 лыжбатовцев из 10 тысяч, которых послал на войну Урал. Только в составе 2-й ударной сражалось 18 ОЛБ. До сих пор ветераны встречаются в Челябинске, где ежегодно проводятся соревнования по биатлону на приз уральских лыжных батальонов. Мы ездили по местам боев, были у Красной Горки под Любанью, убрали могилу и возложили цветы. Встречались в Новгороде с Орловым Николаем Ивановичем, который «открыл» Долину смерти.