25 марта 1942 г.

Началась распутица. Противник ведет сильный огонь по участку нашего НП. Стреляют тяжелыми. Снаряды ложатся совсем близко от наших блиндажей и землянок. Наш блиндаж дрожит как подвешенная детская люлька. Только бы не прямое попадание.

— Володя, держи крепче свою трубу, — с насмешкой кричу я из темноты своего угла. А труба действительно закачалась, как маятник Фуко.

— Ты смотри за своей радиостанцией, — парировал Володя, — а то оставишь нас без связи.

Капитан Минченок назначен начальником штаба полка. Вот с таким начальником воевать можно: справедливый, спокойный, никогда не оскорбит.

Получил письмо от Гали. Пишет, что работы много: раненые поступают каждый день. Очень скучает. Чувство какой-то неясной тоски и легкой грусти охватило меня. Когда же мы встретимся?

1 апреля 1942 г.

Лес, Ольховка. Тает снег. Все землянки затопило. Я — оперативный дежурный по штабу. Сидим вдвоем с дежурным телефонистом Прокловым, пожилым солдатом, который годится мне в отцы. В землянке воды — почти по колено. Противник активен.

Полки сдерживают яростные контратаки фашистов. Каждый день поредевшим пехотным подразделениям приходится отражать по 3–4 контратаки.

Наши артбатареи стоят без снарядов. Дорога с тылом отрезана, ее размыло. Мы оказались в болоте. Снабжение — только по воздуху. Каждую ночь прилетают самолеты У-2, так называемые «кукурузники», сбрасывают боеприпасы, сухари, фураж для лошадей. Вот уже полгода наша 4-я гвардейская сд ведет бои по прорыву блокады Ленинграда.

Сегодня послушали по радио интересную речь т. Майского о необходимых факторах победы.

Написал письмо домой и Гале.

С питанием стало совсем плохо. Утром суп из крошек сухарей, вечером то же.

10 апреля 1942 г.

Прекрасный солнечный день. Построили шалаши, в них нары из тонких деревьев. Кругом болота. Нет ни одной дороги. Провожу занятия с радистами полка по правилам эксплуатации радиостанции, развертыванию антенн; изучаем «Наставления по радиослужбе Красной Армии».

От недоедания бойцы осунулись и похудели (240 г хлеба на день). Лушин проводит ремонт радиостанций, а их набралось много.

Брат Сергей пишет, что заканчивает военное танковое училище в г. Кунгуре на Урале, скоро — на фронт. Галя пишет часто. Вчера У-2 сбросили нам подарки от тружеников тыла. Спасибо им, не забывают нас, хотя мы знаем, что им тоже нелегко.

18 апреля 1942 г.

На переднем крае спокойно. Наши части прекратили все атаки. Снаряды и продукты перевозят с дивизионного обменного пункта (Мясной Бор) на лошадях вьючным способом. В лесу — мертвое безмолвие: ни одной птицы, ни одного зверька. Продолжаю занятия с радистами. Настроение бойцов бодрое, несмотря на трудности в питании. Некоторые от истощения опухли, но продолжают выполнять свои обязанности. Никто не хнычет и не жалуется. Очень помогает березовый сок. На ночь на деревья ставим банки (ранее выброшенные), а утром собираем сок. Повар варит хвою в батарейной кухне, получается неплохая настойка.

Чувствую, что сильно ослаб. Далеко двигаться не могу.

25 апреля 1942 г.

Даниленко — на НП. Радистов вчера распустил «по домам». Майор Резчиков от нас уходит; назначен командиром полка в другую дивизию. Жаль такого опытного командира, участвовавшего в боях под Ельней.

Сегодня помылись в «бане» (большой брезентовой палатке). Прошли санобработку всей нижней и верхней одежды. Все «танки» и «танкетки» были сожжены. Стало легче дышать, а то ночью вши не давали покоя.

От нехватки фуража большая часть лошадей в батареях пала от истощения, часть успели прирезать на мясо. Если лошадь падала, то бойцы с ножами налетали на нее и кромсали мясо.

Вчера произошел такой случай. В штабной батарее пала лошадь. Ветеринарный врач установил, что она больна сапом и употреблять мясо нельзя. Командир полка приказал комбату Бутылкину ночью закопать ее в лесу подальше от штаба. Закопали, а наутро оказалось, что от лошадки остались одни копыта с подковами. После и копыта были выварены, из них получился хороший суп, как говорили бойцы, только не хватало соли.

Узнав об этом, командир полка схватился за голову: это же ЧП на всю дивизию, это же отравление десятков бойцов! Дал накачку комбату. Но все обошлось благополучно — никто не заболел.

1 мая 1942 г.

Славный праздник весны встретили плохо. Выдали нам по 100 г сухарей на день и 100 г водки. Вместе с Даниленко, Лушиным и радистами выпили в нашем шалаше. Я быстро захмелел и еще больше захотел есть. Эх, если бы сейчас буханочку хлеба!

За это время сильно похудел и ослаб. Двигаться далеко не могу. Некоторые бойцы опухли от голода.