Джейк записал в своем блокноте: «Декламация скверных стишков или произнесение речей во время разделки туш не делает человека поэтом».

Он с интересом обнаружил, что тем временем сам Давенант прославился как поэт и даже заслужил себе место в «Уголке поэтов». [28] Несмотря на то, что его собственные произведения, по словам биографа Джозефа Найта, были «невыносимо скучными». Яблоко от яблони недалеко падает?

Когда Джейк возвращался на Денмарк-стрит, мысли путались у него в голове, и он не заметил, что за ним снова следят. На сей раз Наблюдатель был в машине (в черном седане) и разговаривал с кем-то по мобильному телефону.

Кое-кто еще, спрятавшись в алькове рядом с входом, наблюдал за тем, как он покидал библиотеку: седовласый мужчина, сердце которого наполняла ярость.

Тем временем, возвращаясь домой, Джейк размышлял о том, что, если кто-то из академических кругов, например человек вроде Десмонда Льюиса, осмелился выступить против общепринятого мнения, что Шекспир был гением и автором великих произведений, чему учили и на чем настаивали остальные, подвергнув сомнению источники их сведений, неудивительно, что он стал парией. Достаточно ли этого, чтобы ему угрожала физическая опасность? Насколько могущественно имя Шекспира в британских умах, сердцах и официальных учреждениях? Имеется ли американский эквивалент, который никто не решается подвергнуть сомнению или очернить? В политике, возможно, но не в литературе. Если бы кто-нибудь написал книгу, направленную против Твена или Готорна, общественное мнение этого даже не заметило бы. Кроме того, репутации Барда уже угрожали сторонники Бэкона и многие другие. Должно быть что-то еще.

Сценарист Уильям Голдмен написал в своем уотергейтском сценарии «Всей королевской рати»: «Следуйте за деньгами». Джейк не сомневался, что здесь дело не только в академических карьерах и репутациях.

Лондон, четверг, начало ноября, 6.15 вечера

Мелисса вернулась примерно к обеду, причем она по-прежнему выглядела немного рассеянной. Джейк решил не ходить вокруг да около и прошел за ней на кухню, где она принялась изучать шкафы и ящики.

— Мы можем поговорить?

— У нас тут есть какая-нибудь еда, кроме йогурта? — сердито поинтересовалась она.

— Есть рисовые кексы, — заметил он, и Мелисса поморщилась. — Должен тебе сказать, что Роберт Грин вполне доходчиво доказывает, что автором пьес и сонетов не может быть Шекспир — уж не знаю, кто на самом деле их написал. И Марк Твен тоже, если, конечно, ты меня слушала вчера вечером.

— Чушь собачья. Все исследования говорят о другом. — В ее голосе появились знакомые ему упрямые интонации и незнакомый гнев.

Джейк не помнил, когда его слова вызывали у Мелиссы такую ярость.

— Тебе следует по меньшей мере перечитать Грина, — сказал он.

Джейк понимал, что зашел слишком далеко, чтобы поворачивать назад, и потому рассказал ей о ключевых словах, на которые ученые либо не обратили внимания, либо о которых они сознательно умолчали. Он не осмелился высказать свою мысль о том, что Шекспир был чем-то вроде продюсера — пока. Ему стало интересно, пришла ли в голову Льюису такая же идея. Возможно, об этом следовало спросить Бальсавара.

Мелиссу его доводы нисколько не убедили.

— То, что Грин написал о нем все это, не значит, что это правда, — заявила она. — У него имелся собственный интерес.

«Возможно, — подумал Джейк. — С другой стороны, что было сказано сейчас, да и во времена Шекспира, чтобы опровергнуть эти обвинения?»

Он выяснил, что Грин прожил совсем недолго после того, как написал свой памфлет, и умер от пищевого отравления. Один из тех, кто выступал против Шекспира, замолчал. Что дальше?

И снова Мелисса отказалась с ним это обсуждать и принялась готовить какое-то рисовое блюдо из того, что нашла в холодильнике.

Неожиданно раздался звонок в дверь, и они обменялись испуганными взглядами. Джейк включил интерком.

— Кто?

— Сунир Бальсавар. Надеюсь, вы не заняты.

Не обращая внимания на Мелиссу, которая начала махать руками и закатывать глаза, Джейк нажал на кнопку, чтобы его впустить.

Сунир пришел через минуту, с подарками: принес обед из китайского ресторана, расположенного на Тоттенхэм-Корт-роуд.

— Я был тут неподалеку и подумал, что вы, наверное, проголодались. Никаких пищевых добавок, — быстро проговорил он.

Этого оказалось почти — но не совсем — достаточно, чтобы умиротворить Мелиссу, чья враждебность по отношению к Суниру не стала меньше со вчерашнего дня.

Джейк поблагодарил его.

— И что же привело вас в наше скромное временное жилище? — спросил он.

Пока Мелисса занималась едой, Бальсавар отвел Джейка в сторону и заговорил с ним тихим, но очень взволнованным голосом.

— Боюсь, у меня появились враги. Мне необходимо срочно найти книгу, мою и доктора Льюиса, она имеет слишком большое значение, чтобы позволить ей погибнуть.