Джейк решил, что пришла пора показать старику список Десмонда Льюиса.

Блоджетт с волнением взял его в руки и принялся рассматривать в увеличительное стекло.

— Хммм. Ммм. Грин, Оксфорд? Хммм. Вне всякого сомнения, «Завещание», хммм, ммм. В. А. кажется мне знакомым. Апокалипсис… Не знаю… Конечно же, дворец Ламбет. Интересно, почему? Возможно, библиотека? Хммм. Гоффман. — И тут он замер.

— Секретарша доктора Льюиса сказала, что это книга. А вы как думаете?

— Пока никак, но давайте посмотрим.

К несчастью, Блоджетт был не из тех, кто пользуется компьютером, и ему пришлось искать нужную книгу в жуткого вида стопке издательских справочников и своем собственном справочнике Томпсона.

— Гоффман, Гоффман… — бормотал он, листая страницы. — Элис Гоффман, Мэри Гоффман, Сюзанна Гофман, Джордж Гоффман… ничего такого, что могло бы показаться интересным.

— А если это название?

— Ну, есть сказки Гофмана. Дастин Хоффман? Но… минутку. Вот специально для вас коллекционный экземпляр: «Убийство человека, который был Шекспиром», Кельвин Гоффман. Дорогущая. Да уж!

Джейк вскочил на ноги.

— Наверное, это она. Льюис о ней не спрашивал?

— Ну, это американский автор и американское издательство. Боюсь, он решил, что у меня спрашивать об этой книге бесполезно. — Блоджетт снова взглянул на список и неожиданно что-то вспомнил. — Оксфорд. Разумеется. — У него сделался заговорщический вид. — Я чуть не забыл, а заголовок помог мне вспомнить. Подождите минутку, — сказал он, поднимаясь на ноги и устремляясь в заднюю часть магазина. — У меня есть кое-что, я получил эту книгу на обмен пару лет назад и с тех пор так и не смог от нее избавиться.

Он приставил свою лестницу к особенно высокой стене книг и, к растущему ужасу Джейка, начал забираться наверх.

— Но, поверьте мне, если вы надеетесь получить самую главную улику, вы будете разочарованы… А, вот она.

Он вытянул вверх руку, лестница закачалась, но Блоджетт каким-то непостижимым образом умудрился вытащить огромный потрепанный том. С победоносным видом он начал спускаться по раскачивающейся лестнице, при этом его старые кости скрипели и стонали, точно древнее здание, которое вот-вот развалится на части, заставляя Джейка страшно нервничать. Наконец, к невероятному облегчению Джейка, Блоджетт без происшествий ступил на пол.

— Название очень похоже, — сказал он. — «Человек, который был Шекспиром». Написана кем-то по имени Чарлтон Огберн. Вы уверены, что вам не эта книжка нужна? Можете ее почитать. Автор — американец.

— К сожалению, это близко, но не то. Вы что-то говорили про Оксфорд?

Блоджетт с отвращением покачал головой.

— Да. Тут высказывается предположение, что на самом деле Шекспиром был этот тупоголовый Эдвард де Вер, семнадцатый граф Оксфорд. На эту тему имеются и более свежие книги.

Итак, третья строка в списке Льюиса. Джейк подумал, что ему и самому следовало догадаться. Он взял книгу с прилавка и принялся ее разглядывать, словно надеялся, что она выдаст ему какие-то подсказки.

— Значит, я должен сделать вывод, что доктор Льюис считал, будто пьесы написал этот граф Оксфорд?

— Лично я очень в этом сомневаюсь. Но, думаю, вы должны сделать собственные выводы.

Джейк с опаской взглянул на книгу. Во-первых, она была большой и тяжелой.

— И помните — никакой связи с университетом, — фыркнул Блоджетт, и Джейк узнал оксфордский акцент. — Всего лишь полученный по наследству титул. У него был дурацкий герб, на котором кто-то трясет копьем, и этого хватило, чтобы исследователи пришли в настоящее неистовство, совсем как вы, американцы, во время вашей золотой лихорадки. Понимаете, «трясет копьем». [30] Фу! Ничего не скажешь, де Вер! — У него сделался такой вид, словно он сейчас плюнет. — Да и вообще, с чего они взяли, что он им «трясет»? Там изображен всего лишь покрытый броней кулак с зажатым в нем копьем. Может, его собрались бросить или наставить на врага. Нет никаких доказательств того, что он им потрясает. Но даже если и так, этот тип Огберн цитирует тысяча пятьсот семьдесят восьмое обращение Габриэля Гарвея к королеве, в котором призывает графа, поэта и писателя-любителя… — Здесь он сделал важное театральное лицо и заговорил совершенно другим голосом: — Выбросить свое жалкое перо, потому что «ваше предначертание размахивает копьем».

Джейк не выдержал и рассмеялся. Словно устыдившись своего выступления, Блоджетт снова превратился в солидного хозяина книжного магазина в очках на носу. Однако на мгновение Джейк представил себе, как он воинственно размахивает копьем, а может, даже двумя.

Однако Блоджетт еще не закончил.

— Во-первых, — продолжал он, — это выражение придумал не Гарвей, чтобы использовать его в личных целях. Оно часто употреблялось в елизаветинские времена. В любом случае, Гарвей лишь хотел сказать, что солдат из де Вера был лучше, чем поэт, а потому ему следовало бросить заниматься писательством и вернуться к военной службе. Вряд ли такие слова можно расценивать как громкое предсказание литературного величия в те времена или в будущем, вы со мной согласны?

— Согласен. А кто такой Габриэль Гарвей?

— Незначительный поэт и проповедник. У меня где-то есть томик его сочинений, в очень приличном состоянии, если вы…

— Нет-нет, — быстро проговорил Джейк. — Мне и без него хватает чтения. Сколько я вам должен за эту книгу?

— Мне неловко брать за такое деньги, — вздохнув, сказал Блоджетт. — Но вы можете ее почитать.

Джейк возвращался на Денмарк-стрит и, проходя мимо газетного киоска, замер на месте, увидев в нижнем левом углу заголовок: «Пропавшего профессора нашли мертвым». Он схватил газету, бросил на прилавок несколько монет и помчался в свою квартиру, по дороге просматривая статью. Внутри у него все похолодело, когда до него дошли подробности отчета. Это действительно был Льюис. Его тело нашли в Темзе, примерно в пятидесяти милях от Лондона, около городка с весьма подходящим названием Грейвсенд. [31]