7. Посадить в это помещение внештатного стилиста с огнестрельным оружием наперевес, чтобы сохранить все вещи в целости и сохранности. Я не параноик, я просто реально смотрю на жизнь.

8. Отгонять любопытных от: а) съемочной группы, б) фотомоделей.

9. Убедить Маринку не вставать на коньки.

10. Прикрикнуть на фотомоделей, чтобы двигали задницей, а не держались за бортик.

Уффф!

Осторожно скользя по льду, я подкатила модель к точке съемки, еще раз шуганула любопытных фигуристов-любителей и ползком-ползком добралась до резинового коврика.

— Что-то мне не нравится свет… — вдруг сказал Володя.

— Нет, нельзя с нами постоять, — сказала я строго какой-то мелюзге, уже пристроившейся к нашему коврику, — что ты сказал?..

— Думаю, нам нужно переместиться левее, — как ни в чем не бывало продолжал наш чертов фотограф, — метра на три. А лучше — на четыре.

Так. Спокойствие, только спокойствие.

— Володя, хочу напомнить, что ЭТУ точку ты выбирал полчаса, а потом еще двадцать пять минут оборудовал. А теперь прикинь, сколько времени уйдет на то, чтобы перетащить аппаратуру на берег, передвинуть коврик, а затем все притащить обратно. Учитывая, что сейчас не день летнего солнцестояния и темнеет уже в шесть вечера. А у нас еще ни одного комплекта не отснято. Не говоря уже о таких мелочах, как десятиградусный мороз. Мы отнюдь не в тулупах и валенках!

— Если ты все знаешь, сама и снимай! — разозлился Володя и протянул мне фотоаппарат.

— Хорошо. — Я взяла фотоаппарат. — Надеюсь, ассистента ты мне оставишь?

У Володи отвисла челюсть, затем он неожиданно перевел взгляд за мое плечо и удивился еще сильнее.

Не ожидая ничего хорошего, я оглянулась и увидела Маринку, выходящую на лед с уверенностью олимпийской чемпионки по фигурному катанию в одиночном разряде. Я даже не успела открыть рот, чтобы обматерить ее последними словами, как Маринка поскользнулась, всплеснула руками и ничком рухнула на лед.

Несколько секунд стояла гробовая тишина, потом Маринка завыла в голос, к ней бросились все окрестные фигуристы, модель чуть не упала от страха, Володя сказал: «Ебть!» — а я резюмировала:

— Вызываем «скорую», грузим Марину и продолжаем съемку. У нас свет уходит, — и протянула Володе фотоаппарат.

Он взял его без звука, достал мобильный и набрал «03».

Да, у Маринки оказался открытый перелом левой руки.

Не помню, говорила я или нет: наша Лариса — знаменитость, и не только в узких глянцевых кругах. Весь прошлый год она была экспертом на телешоу «Я — модель!». Шоу было то еще! Участниц набрали по всем окрестным колхозам, они регулярно грызлись прямо перед телекамерами, еще активнее грызлись эксперты и члены жюри, но язвительные реплики нашей мымры в адрес всех и вся заглушали даже саундтрек. Любить ее после этого больше не стали, зато популярность скакнула до небес. Теперь Ларису узнают даже продавщицы в супермаркетах. Поэтому неудивительно, что, если где-то организуется что-то связанное с женской красотой, Ларису непременно просят приехать и высказаться. На этот раз попросили войти в жюри общенационального конкурса красоты. О, боги, мне светит еще одна претендентка на фотосессию!

Разумеется, Лариса хотела возглавить жюри, но организаторы как-то смогли ей доказать, что для данного мероприятия фотогеничнее подобрать мужчину с большим жизненным опытом. В итоге им оказался сильно потрепанный жизнью актер, секс-символ тридцатилетней давности. О его мужских подвигах во время оно слагали былины, а стало быть, право выбирать самую-самую красавицу он заслужил всей жизнью своей.

Все остальное жюри «слепили из того, что было»: пара телеведущих со второстепенных каналов, модный фотограф с претензией на великого художника, светский адвокат, светская писательница, пара успешных предпринимателей с масляными глазками и почему-то вице-спикер Государственной Думы. Лариса просто блистала на их фоне и заметно отвлекала от работы председателя жюри. Мне все было хорошо видно, поскольку такой грандиозный выход в свет нашего главного редактора не мог обойтись без соответствующей свиты. Вошли мы и правда с помпой, но по мере приближения начала конкурса свита подтаяла: Миша слинял в надежде пробраться за кулисы, Ульяна посплетничать со знакомыми светскими обозревателями, Женя — со знакомыми визажистами, Ксения — со знакомыми олигархами, Вера — просто со знакомыми, а я, как дура, осталась одна сидеть за спиной Ларисы, поскольку никаких знакомых у меня на этом рынке живого товара не было.

Зато именно я первая услышала, как Лариса брякнула телевизионщикам, бравшим у нее интервью, что согласилась судить конкурс только при условии «никакого давления» и никаких «чей спонсор толще». И тут же призвала остальных членов комиссии по экстерьеру поклясться в чистоте своих помыслов. Члены, застигнутые врасплох, что-то проблеяли. В ответ Лариса обвела победным взглядом коллег на вечер и склонила не подвластный силе тяжести бюст к председателю жюри:

— Люблю драматическую борьбу!

Председатель был готов начать борьбу хоть здесь и сейчас. Так, понятненько, лялечка может быть свободен от своих сексуальных обязанностей.

За звание самой красивой девушки нашей страны боролись шестьдесят две претендентки. Они уже прошли огонь, воду, медные трубы и поздние ужины со спонсорами на региональных конкурсах красоты, а сейчас были готовы на все, лишь бы урвать главный шанс в своей жизни.

Как известно, красота — такой же «ресурс» в борьбе за место под солнцем, как и интеллект, знания или трудолюбие. А когда ни интеллекта, ни знаний, ни трудолюбия нет, то физическая привлекательность становится единственным и потому смертельным оружием. Чем эффектнее лицо, тем успешнее, благополучнее, приятнее, одухотвореннее, интеллигентнее, прилежнее считается его обладатель. Красивым людям приписывают большой творческий потенциал, трогательность, способность позитивно влиять на окружающих. Еще я слышала, что при виде симпатичной мордашки во всех мозгах возбуждаются те же самые центры удовольствия, которые срабатывают при занятии сексом, от хорошей еды или приема таких психотропных препаратов, как кокаин.