О-хо-хо-нюшки! Где мои сигареты?

Я смотрю, наша редакции медленно, но верно стала напоминать сессии японского парламента — сплошные разборки. Сегодня мы снова отсиживались под столами. Но, что удивительно, виной тому была не Лариса, а внештатный колумнист — какой-то видный общественно-политический журналист, которого привлекли к сотрудничеству для интеллектуального блеска. И ему, видите ли, не понравилось, как сократили его гениальную статью. Ну и гонорар меньший достался. Благодаря отсутствию в редакции Ларисы, которая такие ситуации разруливает еще у турникета издательства, этот видный журналист прокрался на наш этаж и устроил творческую истерику. Он кричал и брызгался слюной так, что привлек внимание нашего вездесущего редакционного директора. Артем подхватил пылкого творца под ручку и увлек в свой кабинет.

— Ну, все. Это был твой последний день в редакции. Можешь начинать прощаться с этими глянцевыми стенами, — зловеще сказал Елене Миша.

— Что?! — изумилась она.

— Ничего хорошего, — ответил Миша, — это твоя обязанность — затыкать глотки недовольным, пока Лариса на педикюре.

Как черта помянешь, так он тут как тут.

— Что за тусовка в разгар рабочего дня? — спросила Лариса, входя в редакцию.

Мы только-только начали вылезать из-под столов. А литредактор, на которую посыпались все шишки, до сих пор всхлипывала.

— Спроси у старшОй, — с усмешкой кивнул Миша на Елену. Та чуть не задохнулась от такой подлости.

— Я слушаю, — сказала Лариса, медленно снимая перчатки.

— Ээээээ… — мгновенно поняла свою оплошность Елена.

— Я. Слушаю. — С нажимом повторила Лариса, уже более внимательно обводя взглядом редакцию.

— Лариса Владимировна, — в дверях вечной бледной тенью появилась Зоя, — Артем Сергеевич просил вас зайти к нему, как только вы вернетесь.

— Зачем? — приподняла брови Лариса.

— Я не знаю, — привычно испугалась Зоя.

— Кто-нибудь знает? — Лариса снова внимательно осмотрела редакцию.

— Я не прикасалась к этой статье! — вдруг заголосила литредактор.

Я аж дернулась от неожиданности.

— Понятно, — задумчиво ответила Лариса. — Зоя, передай Артему Сергеевичу, что творческие вопросы у нас решает главный редактор, а не редакционный директор.

Зоя испарилась. Лариса поманила пальцем Елену и скрылась в своем кабинете. Не успели мы с облегчением вздохнуть и добраться до стульев, как в редакцию влетел Артем. И по привычному маршруту промчался к нашей мымре. Через пару минут оттуда пулей вылетела Елена.

— Что за тон?! Вы с кем разговариваете… — только и успели услышать мы разъяренный голос Ларисы через открывшуюся дверь, как она снова захлопнулась.

Елена прислонилась к стене, перевела дух и подняла на Мишу полный ненависти взгляд.

— Ты думаешь, я не знаю, кто резал эту статью?! — прошипела она.

— Я?! — искренне изумился Миша. — Да я вообще писать не умею!

— Оно и заметно! — припечатала его Елена и едва успела увернуться от ежедневника, пущенного натренированной рукой нашей арт-примадонны.

Ежедневник врезался в стену аккурат над правым ухом Веры, и та с глухим стуком снова осела под стол. Не задумываясь, я последовала примеру непосредственного начальства.

Надо сваливать из этого сумасшедшего дома, хоть… хоть на фотосессию!

Вот и мне счастье сахарным полпудиком обломилось: нарисовалась командировка в Стамбул по приглашению Ассоциации турецких текстильщиков. Посредником выступил наш рекламный отдел. В обычной ситуации в Стамбул не загонишь никого, даже если наши рекламные девушки будут орудовать плетками-семихвостками. Но на этот раз ушлые турки совместили командировку с продолжительными майскими каникулами. И всем сразу и очень захотелось своими глазами увидеть Босфор. Но это же ниже нашего достоинства — вслух признаться, что хочется! Кроме меня, которой в этом сумасшедшем доме было уже на все наплевать, только Маринка подала голос. Но она только что вернулась со швейцарских ювелирных смотров, а у нас в редакции действует закон справедливости — ездить по очереди.

В общем, кто первым встал, того и тапки, и на завоевание Османской империи отправили меня.

— Не знаю, сможем ли мы так долго ждать твоего возвращения, — Вера недовольно поджала губы. — Фотосессия купальников нужна в начале мая.

Ага, ври больше! Без этих купальников ты проживешь лучше всех. Просто ты умираешь от зависти, что я буду наслаждаться видами ночного Босфора и поедать турецкие сладости, а тебе придется торчать в душной Москве и еще более душной от интриг редакции.

— Вера Игоревна, рекламный отдел отказался оплатить билет на самолет на более раннюю дату, — со скорбным видом ответила я. — А я сама не так много зарабатываю, чтобы купить билет в разгар туристического сезона.

Вера скорчила недовольную мину. Тут ей крыть было нечем, увы! Но осада завистливых коллег продолжалась.

— Фу, турецкие мужчины такие гадкие! — пренебрежительно произнесла Маринка.

— Ты просто не умеешь их готовить, — парировала я, составляя в ежедневнике список вещей для вояжа.

— Смотри не объедайся рахат-лукумом, — следующим выступил Женя, — а то похудательные процедуры, знаешь, сколько стоят?!

— А я пойду к Эдику в салон, у меня пятьдесят процентов скидка на все услуги. Кстати, спасибо, что напомнил, — и я застрочила: — «Не забыть антицеллюлитный и увлажняющий кремы».