На Западе постепенно возникало промышленное кораблестроение. Французские, итальянские и фламандские столяры унаследовали от византийцев искусство изготовления мебели, и точно так же в XIII в. итальянские и испанские мастера мозаичных и керамических работ сменили греческих (византийских) в Палермо, Пезаро, Лучере, Валенсии, Толедо, Севилье, Калатаюде (город в Испании к юго-западу от Сарагосы. – Пер.) и на острове Мальорка. Во Франции возникли стекольные мастерские, где изготавливали обычное стекло; жители Венеции уже в XI в. похитили у византийцев секрет изготовления зеркал и художественного стекла, а в 1292 г. основали знаменитые мастерские в Мурано. В этот же период парижские и итальянские резчики по слоновой кости превзошли своих византийских предшественников.

И наконец, в художественных ремеслах Запад тоже обогнал Восток и стал лидером как по оригинальности замыслов, так и по объему производства. В этой области, по общему признанию, всех превзошла Франция. Она наполнила христианский мир восхитительными зданиями в романском и готическом стилях, скульптурами, настенными росписями и изделиями из цветного стекла. Ее мастера ремесел, обученные в сотнях мастерских не только в аббатствах и городах, но и в сельских округах, приезжали во все страны, а за ними следовали тысячи обычных ремесленников, и своей работой они доказывали превосходство французской индустрии (opus francigenum). Именно Франция дала христианскому миру шедевры ювелирного искусства, изделия с выемчатой (champlev'ees) и перегородчатой (cloisonn'ees) эмалью (непревзойденными мастерами изделий с перегородчатой эмалью и других были ювелиры Руси – до разгрома страны монголо-татарами Батыя в 1237–1241 гг. – Ред.) и богато украшенные миниатюрами рукописи. Эта страна была госпожой не только искусств, но и наук. В ней было бесчисленное множество мастерских, где изготавливали пергамент и переписывали рукописи, пока эти дорогостоящие средства передачи мысли от одного человека к другому не были вытеснены новым дешевым веществом, облегчившим распространение трудов человеческого разума, – то есть были созданы мануфактуры, производившие бумагу. Они возникли, вместе с мануфактурами по производству тканей из хлопка, как подражание арабам в XIII в. в Палермо, Хативе (город в Испании к югу от Валенсии. – Пер.) и Валенсии, а позже в различных французских провинциях.

Деятельность преобразовала западный мир. Многочисленные художники и ремесленники создавали, возрождали или развивали разнообразные виды промышленных работ, отняли первенство в промышленной области у пришедших в упадок стран – Византии и мусульманских государств Востока и дали Западу новые источники богатства. Так торговые и промышленные слои западного общества вышли на арену истории. Теперь они были готовы завоевать себе место в обществе, соответствующее их новой, все более важной роли в нем.

Первым последствием того, что торговля и промышленность воскресли и стали развиваться, было возрождение городской жизни. С середины X до XIV в. это движение распространилось очень широко, и именно в этот период были созданы или родились заново почти все города христианской Европы. Множество старых римских городов поднялось из развалин, так как они обычно стояли на крупных торговых путях. Под защитой монастырей и мощно укрепленных замков почти каждый день возникали новые поселки; так появились на свет примерно 420 из 500 французских городов. Многие из них были просто центрами имений (villae), удостоенными звания «город», когда вокруг них были построены стены. Другие возникли при освоении новых земель как поселки колонистов и назывались villes neuves (новые города), villes franches (свободные города), bourgs neufs (новые поселки. – Пер.), sauvet'es (безопасные места. – Пер.) или bastides (укрепленные городки. – Пер.). Этот процесс возрождения был таким мощным, что не только те страны, где все время продолжала существовать городская жизнь, – например, Италия и Южная Франции, но и весь Запад покрылся городами. В Германии их было целых 3 тысячи – правда, большинство оставались всего лишь укрепленными деревнями – burgs. В Англии было 275 городов. Возрождение и распространение на новые территории городской жизни, которая получила такой тяжелый удар в годы раннего Средневековья, было тесно связано с формированием и прогрессом промышленных и коммерческих классов общества.

Первоначально купцы и ремесленники жили на положении зависимых людей в маленьких городках феодальной эпохи, где часто едва можно было насчитать тысячу жителей; причем обычно этому городку приходилось склоняться перед властью нескольких соперничающих хозяев – епископа, аббата, графа, наместника или местного феодала. Эти горожане были объединены в службы (familiae), обязанные выполнять работу для феодала-владельца этих мест и для его служащих. Они жили рядом с церковью или около дворца своего графа или местного феодала, рядом с мелкими служащими, домашними крепостными слугами; даже земледельцы и садовники могли быть их соседями. Но торговцы были более легки на подъем, поскольку этого требовало их занятие, более склонны к риску по своему характеру, а иногда даже были иностранцами или имели подозрительное происхождение. Поэтому они предпочитали жить в пригороде, который располагался вдоль дороги или реки. У обочины или на берегу они ставили свои лавки и дома и окружали их частоколом или забором, который примыкал к ограде замка. Именно эти купцы были тем прогрессивным слоем общества, который добыл городам свободу. Уже в XI в. они иногда обогащали города своей активной торговлей – так было, например, в Верхней Италии, на Дунае, Рейне, Маасе, Шельде и на берегах Средиземного моря. Так выросли Венеция, Милан, Пиза, Амальфи, Генуя, Нарбон, Монпелье, Арль, Амьен, Сен-Кантен, Валансьен, Камбре, Гент, Брюгге, Кельн, Вормс, Шпайер, Страсбург, Аугсбург и Регенсбург. Эти купцы часто организовывали водные перевозки, отчего и получили в Нидерландах название poorters, и занимались, наряду с торговлей, банковскими операциями. Богатейшие из них образовали торговую аристократию и назывались «именитые граждане» (meliores). Иногда этот высший слой купечества был многочисленным – например, в Кельне было 600 именитых граждан. Некоторые из них выдавали дочерей за рыцарей. В Италии они настолько приблизились по своему положению к дворянскому сословию, что иногда их принимали в ряды дворянства. В Венеции из крупнейших торговцев было образовано сословие патрициев, и в их числе был сам дож. Повсюду торговцы старались завоевать себе то положение в обществе, на которое им позволяло надеяться их богатство. Как во время всех подобных кризисов в истории труда, коммерческая и промышленная деятельность по мере того, как создавала богатство, порождала и необходимость в свободе.

Более того, требования экономики, которые побуждали купца или ремесленника расширять его дело, вскоре стали несовместимы с его крепостным состоянием. Феодальная система, не позволявшая торговцу и производителю ни иметь собственность, ни обладать гражданскими свободами и свободой торговли, так туго связывала труд своими ограничениями, что он не мог проявить свою жизненную силу. Своими налоговыми законами, тиранией и анархией феодальный строй препятствовал развитию торговли и деятельности мастерских. Он даже не обеспечивал порядок и безопасность, необходимые для прогресса экономики. Именно по этой причине купцы, которых в период между 1004 и 1080 гг. стали называть буржуа (burgenses), поскольку обычно они жили в пригородах и новых кварталах укрепленных городов (burgs), стали добровольно объединяться в союзы, чтобы обеспечить себе защиту, которой не могла им дать феодальная власть. Эти союзы носили разные названия – гильдии, ганзы, братства, благотворительные общества, общества для устроения праздников, но всегда имели своего главу, секретарей и чиновников, собрания, взносы и казну. Они не были политическими организациями. В них объединялись, давая при вступлении торжественную клятву, крупные и мелкие торговцы, чтобы пользоваться выгодами взаимопомощи в делах религии и благотворительности и при защите общих экономических интересов. У такого союза был общинный дом, иначе называвшийся ратуша, в котором собирались его члены. Союз вел дела, касавшиеся рынков, доков, портов и кораблей, организовывал караваны и вооруженное сопровождение для них, гарантировал возмещение ущерба в случае кражи, повреждения или утраты, иногда даже заключал коммерческие соглашения с феодальным правительством. Купцы-члены гильдий были в то время гораздо смелее, чем ремесленники, чьи братства тогда имели еще только религиозные задачи, и намного смелее, чем зарождавшиеся профессиональные союзы, которые робко создавались в небольшом числе профессий с разрешения местного феодала и под контролем его чиновников. Ремесленники и рабочие еще не имели ни богатства, ни сплоченности, ни широты кругозора, которые были у купцов. Именно купцы разработали замысел общей для них программы освобождения и с успехом осуществили ее, добившись триумфа благодаря слаженности, обдуманности и энергичности своих действий. Именно купеческие гильдии начали бой, руководили им и одержали победу.

Это движение началось в XI в. в тех западных странах, где возрождение коммерции дало торговому сословию возможность применить власть, которая у него была, и силу духа, чтобы разбить оковы. Купцы-патриции и поддерживавшая их масса мелких торговцев и ремесленников, опираясь то на папу и духовенство, то на мелкое дворянство, пользовались разногласиями, которые существовали внутри сословия феодалов, и сталкивали разные группы этого сословия одну с другой. В Венеции купцы в 976 г. свергли монархическую власть дожа, в Милане (в результате четырех восстаний с 987 по 1067 г.) – власть архиепископа, в Пьяченце (1090), в Лоди (1095), в Кремоне (1095), Виченце, Болонье, Павии, Лукке, Генуе – власть феодальной аристократии. В Провансе и Лангедоке рыцари и купцы совместно вели наступление на власть сеньоров. В Марселе купеческое братство Святого Духа подняло мятеж в квартале моряков и провозгласило в своем городе консульскую власть и муниципальную автономию. Во Франции в городах Ле-Мане (1069), Нуане (1027), Корби, Амьене (1030) произошли восстания горожан, добивавшихся права свободно торговать. В Бове (1074–1099) войну против епископа вели красильщики. В Камбре (1057–1076) и Кельне богатые купцы вели отчаянную борьбу против архиепископа. На этом начальном этапе большинство таких синдикалистских революций (так мы можем их назвать) потерпели поражение, но было и несколько случаев успеха. Иногла – например, в Сен-Кантене, Дуэ, Аррасе и Сент-Омере – гильдии удавалось завоевать свои первые свободы мирным путем. С XI в. в Италии, Южной Франции и Беарне купеческое сословие некоторых городов добилось права участвовать в политической жизни через выборы местного дожа, консула или епископа или принимать участие, с правом совещательного голоса, в работе городских властей и управлении финансовыми делами города. В большинстве западных стран купцы по-прежнему не имели гражданских и политических прав, но добились освобождения от налогов, экономических привилегий и, прежде всего, особого законодательства (jus merc a forum) (на латыни это значит «купеческое право». – Пер.) для решения дел, связанных с торговлей, что избавляло купцов от капризов местного правосудия и особого перемирия – «городского мира», который все торжественно клялись соблюдать и который обеспечивал безопасность самим купцам и их имуществу.

Но этих уступок было недостаточно. Поэтому в XII и XIII вв. купцы и рабочие объединились в большие союзы федеративного типа, среди которых были и действовавшие открыто, и тайные. Эти союзы назывались paix, communes, communia, conjurationes. Напрасно церковь устами своих знатоков канонического права и святых Ива Шартрского и Бернара из Клерво пыталась преградить путь этим союзам рабочих, имевшим, по словам историка Гвиберта (Губерта) Ножанского, «отвратительное новое название». Напрасно феодалы-бароны, а иногда даже монархи пытались остановить эту революцию суровыми, а часто даже жесточайшими репрессиями. Движение за свободу повсюду одержало более или менее полную победу – иногда мирными, иногда насильственными средствами. Торговые и промышленные слои общества, используя разногласия между своими противниками, в одном городе объединялись с мелкопоместными феодалами против крупных феодалов, в другом выступали вместе с церковью или королевскими властями против феодальных порядков, в третьем шли вместе со сторонниками феодальных порядков против церкви. Пользуясь характерной для феодальных властей жаждой денег, купцы покупали у власти хартии свободы. Иногда наиболее умные люди из тех, кто стоял у власти, даже уступали своим подданным часть своих прав в надежде, что освобождение увеличит производительность их труда.