"Коньячку бы сейчас...", - мечтательно погружался в это время в купе в сон Дубов.

"Fuck all these dirty trains!"* - с раздражением подумал про себя Деревянко, ложась спать. Он еще не отошел от крайне неприятного и непонятного для него разговора с билетной кассиршей, которая на его просьбу продать ему билет до города Орджоникидзе, продала ему билет до города Владикавказ.

Когда Деревянко пытался выяснить у неё, почему она продает ему билет в другой город, та искренне возмутилась и сказала: "Вы что, гражданин, из Америки, что ли приехали?". Это вынудило Деревянко прервать спор и отойти в сторону, где какой-то кавказец сказал ему:

– Дарагой! Езжай во Владикавказ, пападешь все равно в Орджоникидзэ. Паэдешь в Орджоникидзе, пападешь во Владикавказ!

Это было за пределами логики, но Ивану отступать было некуда.

За окном смеркалось. Операция вступала в новую, еще не понятную никому фазу.

* Странно, но подушка слегка влажновата! (англ)

Деревянко проснулся оттого, что в купе громко разговаривали.

– Паслушай, дарагой, я тебе уже целых двадцать минут объяснаю, что у Дзасоха сэйчас нэт водки, он всю продал на прошлой неделе. Потэрпи нэмного, через нэделю привезут спирт и мы сдэлаэм тэбе водки хоть целый водопад Ниагару, - жестикулируя говорил один, - круглолицый мужичок с короткими седыми волосами и короткими черными усиками. Он сидел на нижней полке и держал в руке большое яблоко.

– Слушай, Владо. Ты нэ понимаэшь, что товар мнэ нужен чэрез два дня! Контракт срывается. Ты знаэшь, какие деньги я могу потерять! Кто еще с товаром есть?
– хмуро отвечал другой - худой и крайне небритый мужик. В руке у него была гроздь винограда.

– Кто с товаром! Цх! Какой быстрый, дай подумать! Слушай, тэбе придэтся ехать село к моэму дяде. У нэго должно быть. Только туда ехать долго. Дорога плохая. Поэдешь?

– А куда? Говори, чего тэмнишь.

– Село Каюк. В горах. Километров пятдэсят от города. Провожатого дам. Только по цэне сам будэшь говорить - я их цен нэ знаю.

– Ладно, подумаю. Пойдэм, поэдим что ли?

С этими словами двое мужчин кавказской национальности вышли из купе.

Деревянко только сейчас понял, что уже утро и посмотрел на часы. Было девять часов утра. Он проспал почти десять часов без перерыва. Это было неслыханно! С тех пор, как он работал в СССР и России, время, отводимое на сон, никогда не превышало 8 часов 16 минут. Да, видимо он был здорово вымотан. А разгадка событий была еще так далека!

Иван вздохнул от ощущения неподъемного труда, предстоящего где-то впереди, но тут же вскочил, озаренный каким-то крайне знакомым словом, которое было чем-то, вроде пароля.

"Водка!" - вдруг вспомнил Иван, - "Они говорили о водке! Это же то, что мне нужно!"

Он резко вскочил с полки и начал одеваться. Нельзя было терять ни минуты! Как говорил его шеф, полковник Дриллер, делать деньги нужно не отходя от железа. Нет, что-то не так. Надо вспомнить, что говорил в таких случаях Билл, начальник тренинга. А-а! Вспомнил! Он говорил "Куй железный пока горячо!" Или не "куй"?

Запутавшись, Деревянко наскоро побрызгался одеколоном, не забыв поставить рычажок флакона в положение "безопасно", надел туфли и вышел из купе.

– Простите, где находится вагон-ресторан?
– спросил Иван у какого-то кавказского вида мужчины в большой кепке, стоявшего в коридоре.

– Налэво, налэво, дарагой, - страшно гнусавя, ответил Саша Дубов, надвигая кепку поглубже.

– Спасибо, дарагой, - сказал Иван и быстро пошел по вагону.

"Интересно, куда это он так торопится? Неужели у него в поезде связной?" - подумал Дубов и, оглянувшись по сторонам, вытащил переносную радиостанцию РПНБаСЯ (Радиопередатчик Переносной На Базе Сигарет Ява) уже давно устаревший, но очень уважаемый спецагентами со времени выхода фильма "Бриллиантовая Рука".

– Шестой, седьмой, я пятый. Клиент пошел пообедать. Кто проследит? Прием...

– Я шестой..., - раздался треск микрофона, затем надсадный кашель, - Я прослежу. Может чего заказать? Я шестой. Прием.

– Только без излишеств. В контакт не вступать. По окончанию наблюдения жду на связи. Как понял? Прием.

– Понял. Водки не брать. Оружие не применять. Я шестой. Конец связи.

Дубов вздохнул и мысленно выругался нехорошими словами. Вообще, он в последнее время стал замечать за собой какую-то непонятную склонность к нецензурным ругательствам, даже во сне. Организм требовал отдыха. "Когда он только будет...?" - с раздражением подумал Саша и посмотрел на себя в зеркало.

– Не мешает подкрасить усы, - в задумчивости проговорил он.

В купе СВ он ехал один. Так было надо.

– - -Извините, не занято?
– вежливо поинтересовался Деревянко, подходя к столику, где сидели два водочных бизнесмена. На столике стояло много различных закусок, блюдо с несколькими шампурами с шашлыком и бутылка коньяка.

– - -Садись, садись, дарагой! Гостем будэшь! Откуда едэшь?

– - -Из Новосибирска, мужики, из Сибири, - ответил Иван, присаживаясь.

– - -Э-э, слушай! Нэ надо говорить "мужики", говори "друзья". Мужик землю пашет, мы дело делаем. Так я гаварю, а!?
– засмеялся круглолицый, которого утром другой называл Владо, но Иван никак не мог вспомнить, как зовут другого. В голове почему-то вертелись слова из учебной песенки "Засохли лютики, поникли цветики..."